Щитов брали юными, некоторых находили в трущобах, как и саму Эмму, и их родители не были ясны. Коллегия становилась для них родителями, они были детьми магии, а их родителей во плоти — если находили — награждали. Некоторые сами приносили своих детей на фестиваль Поиска четыре раза в году или к волшебнику, что мог стать их спонсором, чтобы добавить себе пару шиллингов, чтобы хватало на еду на месяц.
— Тебе не попадались обученные индусы, раз ты так смотришь на моего?
Он шагнул, и Эмма на миг подумала, что Ким Рудьярд ударит ее. Его вкус к любви поменялся от пыльных городов Индаса, если это можно было назвать любовью. Золотое кольцо в его ухе зло сияло, иностранные символы мерцали золотом, и ее кулон — большая овальная камея, которую на шее удерживала лента черного кружева с серебром, — потеплел. Комната загремела, словно отель стал вагоном паровоза.
Было просто вызвать тревогу. Даже опасный игрок в игре империи мог споткнуться в простом танце слов.
Рудьярд взял себя в руки с усилием. Эмма не была удивлена, ощутив у плеча тепло Микала.
— Но, — шелково продолжила она, — может, я тебя не так поняла?
— Надеюсь, — его белые зубы сверкнули в улыбке без радости, в гримасе боли. — Те, кому служит этот вид, часто заканчивают отравленными. Осторожно. Империя не хотела бы тебя потерять.
«Это угроза?».
— Я не собираюсь теряться, — она кивнула, показывая, что на этом все. Если он хотел быть грубым, она не будет продолжать беседу. — Благодарю, Ким. Ты милый мальчик, — ей хотелось изобразить поцелуй, но она это подавила. — Хорошего дня, — она развернулась, и Микал миг смотрел мим нее. Лицо ее Щита было с улыбкой, как у Рудьярда, и она задержала дыхание.
Тихий стук сзади, Ким Рудьярд издал вскрик боли. Эмма оглянулась у двери, он стоял на коленях.
Обмякшее тело обезьянки лежало на розовом ковре. Она была на боку, повернув мордочку к ней, и ее затуманенный взгляд смотрел на спину Микала. Она была мертвой или оглушенной?
«Я этого не делала», — может, это не был анимус. Климат острова редко подходил зверям из других стран, и крики существа явно его ослабили. Эмма подавляла желание сжать пальцы — леди не ходили с кулаками. Она держала голову высоко, шагала привычным быстрым темпом. Ее Щит следовал за ней и молчал.
Рудьярд что-то узнал в Микале. Ее подозрения и исследования получили новый виток.
Но сперва нужно найти гения биологии и вернуть его Британии. И она поняла, выходя, что Рудьярд не упомянул Левеллина.
Интересно и странно. День казался жутким.
* * *
Езда в карете сотрясала кости — свою карету она оставила дома, чтобы ехать анонимно — и прошла в тишине. Эмма задумчиво смотрела в окошко. К счастью, с ней ехал Эли, а Микал бежал по крышам. Новый Щит, хоть он и достаточно времени провел на ее службе, не мешал ей думать, уже привык к ее настроениям.