— Гутен морген, Арчи! — Зигмунд Баэрбарт, круглый и румяный, как всегда, с головой, похожей на вареное яйцо, помахал рассеянно чашкой, чуть не разлив чай. — Я принес письма.
— Доброе утро. Еще письма?
«Дай позавтракать, старик».
Лиц Баэрбарта было наспех вытерто от сажи, его бакенбарды были в черной пыли.
— Серьезно, да. Фрау Джинн послала за мной, сказала спешить к тебе. Это от мужчины в шляпе, так он сказала. Срочно. Он заплатил ей.
— Правда, — его кож похолодела.
«Не может быть. Слишком скоро».
— Чем он заплатил?
— Гинеями, — Зиг опустил чашку, порылся в карманах. Все в нем было мятым и в черной пыли.
«Гинеи?».
— Ты снова был со Спиннэ, — большой механический паук был любовью Баэрбарта, хотя он любил и мисс Бэннон. Он звал ее «Un Eis Mädchen», отвешивал напыщенные комплименты. Но он всегда разбирал Спиннэ и собирал, улучшая части.
Даже гению, не справившемуся с проверкой ментатов, требовалась одержимость.
— Она работает! — завопил Зиг, вытирая пальцы о жилет. — Арчи, я сделал так, что она работает. Даже пар пускает. Облачко для нее, — он поцеловал свои обожженные пальцы и погрузил в карманы. — Ах, вот. Срочное письмо. Важное. Но Fräulein Eis Mädchen сказала не будить дорогого Арчи.
— Мисс Бэннон? Ты видел ее утром? — он принял тяжелый бумажный конверт с восковой печатью.
«Так скоро? Ну-ну».
— Да. Она вышла. Вся в черном. У нее траур?
«Сложно перечислить все поводы».
— Скорее всего, старик, — Клэр устроился, посмотрел на дождь на окнах. Желтый туман Лондиния сжимался под ударами холодной воды. — Вчера был плохой день. Зиг, миссис Джинн ничего не говорила о том, кто принес письмо? Кроме шляпы?
— Хорошая шляпа с пером сверху. Синий плащ. Грязные туфли, — Зигмунд кивнул, взгляд опухших глаз под очками был немного рассеянным. Он обратился к тарелке с яствами. Два вида колбасы, что уже неплохо питало, и яйца. Удивительно, что они тут были. — Речная грязь. Видел на ступеньках. Mein Sohn приносит домой грязь каждый день.
Чомптон, помощник Баэрбарта, тощий и хищный юноша, что любил механических лошадей, лазал в грязи Темзы и собирал куски приборов и прочего для экспериментов Баэрбарта — и ради пары пенни для работодателя. Если бы не юноша, Зига обманывали бы все время, баварца было легко лишить денег.
— Ах, — Клэр устроился удобнее. Комната для завтрака, голубая ткань и бежевые прутья, была, наверное, самой женственной комнатой в доме мисс Бэннон. Он не удивился бы оружию в ее комнате, и эта комната с солнечной были единственными ее проявлениями женственности.
Мысль осмотреть спальню мисс Бэннон была очень приятной. Было соблазнительно, что он поймет по оттенку ее штор, по содержимому ее…