— А физикер отправится на континент, чтобы ему заплатили.
«Черт. О, я ему устрою. Хорошая будет встреча. И Рудьярд. Он ненавидит меня, но это уже слишком».
Это было близко к измене. Близко, но это было не в стиле шахматиста. Этот гений-физикер был хитер и скрыл намерения от Рудьярда, старательно все продумав.
Клэр хмурился.
— Не знаю, был ли он переманен. Вряд ли.
Она напомнила себе, что ее ментат просто так слова не произносил, и они были связаны как-то с его размышлениями.
— Почему?
— Чтобы настроить человека против его страны, требуется смятение. Моррис таким не казался. Он логически шел к нужному результату. Он сделал открытие и решил его масштабно проверить. Это невероятно и изящно… — он заметил ее лицо и умолк. — Ах, да. Ему нельзя продолжать. Но я не вижу измены. Просто гений запутался.
— Да. Меня предупреждали.
«Когда я увижу старину Кима, вежливой не буду. Сначала его обезьяна, если она еще жива, а потом он».
— Мистер Клэр, можете найти эти канистры?
— Волшебник… да, у меня есть пара идей. Конечно, пока это догадки.
— И определите природу угрозы, яд это или что-то другое? — знала ли Британия размер и опасность этого оружия? Правящий дух был древним и мудрым, но Виктрис была упрямой, а Знание было новым. Или это проект какого-то министра пошел не туда?
«Я мало знаю о корнях проблемы», — она глубоко вдохнула, пытаясь успокоить пульс, прогнать покалывание пота под руками и на изгибе спины внизу.
— Я постараюсь, — он звучал, к счастью, уверенно.
— Хорошо. Я оставлю это в ваших умелых руках.
— А сейчас?
«К чему вопросы?».
— Нас ждет путь. Гения нужно остановить.
— И привести на суд Короны?
— Возможно, — она не была убеждена. — Он может пригодиться для справедливости, мистер Клэр.
«Хоть я хотела бы увидеть, как он умирает как мой Щит».
Она уже привыкала врать себе, да? Это было не лучшей привычкой для примы.
Неловкой и опасной.
— Как и мы? — он медленно и задумчиво встал. — Или я?
Она не могла поверить, что услышала этот вопрос. Она чуть не сорвалась.
«Я стою на горе трупов, Арчибальд. Не время обвинять меня в том, задумано ли ваше убийство».
— Если вы спрашиваете, смогла бы я…
— Нет. Не думаю. Прости, Эмма.
«Поздно. Это сказано, — боль в ее груди не утихала. — Будь ты опасностью для Британии, мне пришлось бы сожалеть».
— Именно. Берите карету и Людовико. Найдите гадкие канистры. И осторожно. Что бы вы ни думали, сэр, я не хотела бы потерять вас.
Может, Клэр ответил бы, но Эмма обратила внимание внутрь, нити эфирной силы закипели на пальцах. Если думать о задании перед ней, можно было отвлечься от боли под ребрами. Это просто ее корсет. Слова ментата не должны были так жалить, он все же был просто человеком.