— Там, — тихо выдохнула она.
«После крови и криков».
— Там они нашли меня. Охотники Коллегии. Я… причиняла беспорядок даже юной.
Он молчал, но хватка ослабла еще сильнее. Другой главный был очень близко. Она почти ощущала «запах» другого волшебника, личность за трепетом эфира. Это было как много слоев тонкой ткани с проводами под ними: напряжение под слоями вуали.
«Давай, выходи ко мне, если осмелишься», — она не посылала послание, чтобы видели все волшебники выше мастера, но главный ощутит ее внимание и подтекст.
Ночь задержала дыхание, Эмма отпустила юбки. Не было смысла притворяться, что она не испачкалась. Не было смысла играть в благородство, если тут родился, если помнил лицо возможной матери со слоем пыли, и ее горло истекало алой кровью, а отец — тот, кто был отцом в тот день — смеялся со свистом, костяшки были в грязи и крови.
«А потом он повернулся ко мне, и я побежала. И они поймали там меня. Я думала, то его подельники, укусила одного из охотников с рыжими прядями волос, — она поежилась. — Я за это заплатила.
— Микал.
— Эмма, — мгновенный ответ. Он переживал? Она была не в себе.
«А кем она была?».
— Мне нужны еще Щиты? — словно ей плевать. Она смотрела на ведьмин огонь, он горел ярче от ее внимания. — Что скажешь? — ее тон изменился, она забормотала не совсем разборчиво. — Я делала, как скажет мамуля, и осталась без нее, кто бы теперь утолил мою боль?
Диалект Уайтчепла так просто покатился по языку. Поражало не то, что он был там. Нет, поражало то, что она не могла теперь понять, зачем заставляла язык говорить на приличном английском.
И это, как она подозревало, выманило другого волшебника.
— Играешь языками? — голос был холодным и напитанным силой. Он касался грязной брусчатки, скользил по кирпичам и дверям, чтобы запутать. — Бэннон, Бэннон. Ты чудо, прима.
«Юный джентльмен искал себе пару, важна была фигура, судя по всему», — она вдохнула, удерживая себя неподвижно, как опасная слизь. Она выманила другого сюда спланировано или просто так?
«Это было важно?» — тон ее образования звучал странно. Микал рядом с ней застыл, ожидая, пока покажутся другие Щиты.
Их не было. Присутствие угасало, и Эмма Бэннон осталась смотреть на ведьмин огонь в грязном дворе Уайтчепла, где были только воспоминания. Слизь отступила от нее, Микал был среди выжженной брусчатки. Она сорвалась? Или слизь отреагировала?
«Это прошлое, Эмма. Оно не может тебя ранить».
Но она не верила в это.
— Прима, — Микал был бледным, до боли сжал ее руку. — Кто теперь охотится на тебя?
«Не знаю».
— Идем, — она хотела отойти, но он не отпускал. — Микал. Хватит. Я в порядке.