Я чувствую себя виноватым. Она придает большое значение сегодняшнему дню. Мне не следовало выкатываться из кровати какой-то птички и появляться перед ней в таком виде, как утонувшая крыса. Мне следовало доехать на такси домой, принять душ и приехать к ней с подарком.
— С Рождеством, мам.
— Ты поймаешь свою смерть, простудившись. Продолжай в таком же духе. — Она журит и трясет головой, подталкивая меня к ванной.
Я быстро сбрасываю с себя промокшую одежду и залезаю под душ. Стоя под горячим каскадом воды, я чувствую, как жизнь медленно возвращается в окоченевшие конечности. Десять минут спустя я выхожу.
Мама оставила мне полотенце и одежду на стуле. Я вытираюсь насухо и провожу по запотевшему зеркалу. На меня смотрит лицо незнакомца. Глаза совершенно пустые, словно вставили кусочки синего стекла в глазные яблоки. Я стою миллионы, мое имя приобрело известность, я востребован, но от этого счастья не прибавляется.
Я выставляю руку вперед в виде пистолета, направив на свое отражение, и бах.
— Ты умер в Африке, Айриш, — неприятный голос говорит у меня в голове.
— По сравнению с зомби я выгляжу не слишком потрепанным, — отвечаю я своему голосу и отворачиваюсь.
Я одеваюсь и иду на кухню.
Ма сидит за столом и чистит картошку. Через стеклянную дверь духовки, я вижу большую готовящуюся индейку.
Она смотрит на меня.
— Ты слишком много пьешь. Выглядишь ужасно.
Я открываю холодильник и достаю пиво. Достаю открывалку, откупориваю крышку, потом открывалку кладу на место в ящик и сажусь за кухонный стол.
— Ты убьешь себя выпивкой, если будешь так продолжать, — фыркает она.
— Оставь, мам, — бормочу я. Мне, бл*дь, тридцать лет. Мне это дерьмо не нужно. Я делаю длинный глоток холодного пива, мама внимательно наблюдает за мной.
— Ты считаешь, что я должна молча наблюдать, как ты себя гробишь, а? — требует она ответа.
— О, ради Бога. Сегодня чертово Рождество, мам.
Она снова вдыхает, на этот раз более резко.
— С тех пор как ты вернулся из Африки, ты сам на себя не похож. Что с тобой там произошло? Почему бы тебе не поговорить и не снять груз с души?
— Ничего, мам. Ничего не произошло. Неужели нам стоит говорить об этом сейчас? Сегодня? Когда я чувствую себя так дерьмово?
Я смотрю ей в глаза и специально делаю очередной долгий глоток пива. Она глубоко вдыхает. Я прямо вижу, как разные мысли крутятся у нее в голове. Но она не хочет портить праздник.
— Я сделала пироги для вашего рождественского обеда с детьми, — наконец говорит она.
Я ставлю бутылку на стол, получив желаемый эффект. Голова чудесным образом проясняется. Я улыбаюсь маме, она потратила свое время, чтобы поддержать меня.