И тогда я подняла лицо к каплям и позволила им бить по моей коже. Открыла рот, и они стекали по языку вниз и дальше в горло. Я начала смеяться. Это был смех сумасшедшей женщины. Люди, спешащие под зонтами, испуганно смотрели на меня. Очень быстро я стала промокать. Моя одежда прилипла ко мне, и я, пока шла вниз по Шафтсбери Авеню и поворачивала на Руперт Стрит, дрожала от холода. Идти было недалеко. Я подошла к двери номер тридцать четыре и позвонила в колокольчик. Пожалуйста, будь там, молилась я.
— Да? — его голос из динамика был приглушен, но узнаваем.
— Это Оливия, — ответила я.
Поражающая пауза, затем прозвучал зуммер. Дверь в его квартиру открылась рывком, он стоял в дверном проёме и свысока смотрел на меня. Он был одет в серую футболку и выцветшие синие джинсы, облегающие его бедра. Его глаза расширились, когда он увидел меня. Я отжала руками свои волосы.
Ручейки воды скатились по моему телу. Я стиснула зубы, чтобы остановить их от дрожи и поднялась к нему по лестнице. Я знала, что должно быть я напоминала мокрую крысу.
Неопределённое выражение перекосило его лицо. Это мог быть гнев, разочарование или даже просто раздражение.
— Входите, — сказал он и быстро затащил меня в свою квартиру.
Инстинктивно я попыталась вжаться в удивительный жар его крепкой фигуры. Но он закрыл дверь, отпустил мою руку и направился от меня прочь. Это был отказ, честный и простой. Но я знала, от чего мне спалось прошлой ночью.
— Снимайте всё с себя, и я засуну одежду в сушилку. Вы можете принять душ в ванной. Пойдемте, я покажу вам, где он.
Он было уже отвернулся, когда моя окоченевшая, вялая рука потянулась и дотронулась до его руки. Он развернулся так быстро, как будто я обожгла его. Я вздрогнув, посмотрела на него.
— Подождите, — выпалила я сквозь онемевшие губы.
Наши глаза встретились.
Как изумленный человек, он протянул руку, и его длинные, как у пианиста, пальцы очертили мою челюсть и нежно погладили меня по щеке. Как будто он не вполне уверен, что я настоящая. Я прильнула щекой к живительному теплу его ладони.
— Оливия, — он резко остановился. — Вы не должны даже быть здесь, — пробормотал он, качая головой.
— Почему нет? — спросила я.
— Примите душ, и вам придется уйти.
— Почему мне нужно уйти? — настаивала я на своем.
— Я не могу, — он отвернулся, подошел к окну и стоял, глядя на улицу. Его спина была прямой и напряженной.
— Доктор Кейн?
— Примите душ, Оливия. Вторая дверь справа, — холодно осадил он, не поворачиваясь. Он даже не хотел смотреть на меня.
На несколько мгновений наступила тишина. Тогда я подошла к нему и прикоснулась к его спине. Он развернулся, его челюсти сжались крепче.