Она реально напоминала мне тех насекомых, у которых нет голоса и общающихся посредством вибрации своих тел. Её тело общалось с моим. Вид недотроги, созданный амнезией, был ложным. За фасадом пряталось исключительно сексуальное существо. Разгадка была в поразительно красной помаде. Я отвел взгляд в сторону и, бросив документы на стол, опустился в кресло. Повернулся к ней. Она смотрела на меня как кошка, достойно, независимо и не моргая.
Вблизи, преломляя свет от окна, её глаза были непроницаемы, словно два пятна жидкой ртути. Я не понимал этого тогда, но был уже обречен, как краснокожие индейцы при осаде Форт Пит. Они были обмануты, приняв зараженные оспой одеяла и простыни от своих белых врагов.
— Леди Оливия.
— Зовите меня Оливия. Леди Оливия — это слишком, — она очаровательно сморщила нос. — Это заставляет меня чувствовать себя жутко пафосно.
Я ей улыбнулся. — Нервничаете, Оливия?
— Очень, — она улыбнулась мне в ответ. Отличная улыбка.
— Очень.
— Не надо. Это не больно.
— Ах! Хорошо.
— Ну, тогда давайте посмотрим, что тут у нас, — бегло взглянул на её анкету.
Возраст: 25.
Лекарства по рецепту: нет.
Употребление наркотических веществ: нет. Может просто скрывала.
Светочувствительная эпилепсия: нет.
Каких-либо нервных расстройств нет.
Не курит.
Употребление алкоголя: 2–5 бокалов вина в неделю.
Аллергии нет.
Фобий нет.
Короче, образцовая гражданка.
— Похоже, всё хорошо, — сказал я, глядя на неё. Она снова смотрела на меня как кошка — разгадайте меня.
— Это чудесно. Так вы сможете ввести меня в состояние гипноза?
— Я попробую. Как уже я ранее говорил вашей мачехе, не все поддаются гипнозу.
— Ох! — лишь один этот маленький звук, был целым миром разочарования.
Я откинулся назад в кресле, глядя на неё дружелюбным взглядом.
— Скажите мне Оливия, чего вы ожидаете от нашего сеанса.
Её руки дрогнули.
— Мне хочется вспомнить свое прошлое или, по крайней мере, хотя бы некоторые обрывки.
Я кивнул.
— Вы хоть что-нибудь помните, из своего прошлого?
— Почти ничего. — Я поймал её взгляд, он был рассеян, кожа бледной и говорила она с трудом.
— Что вы помните?
— Мое самое первое воспоминание — моя бабушка. Она курила сигареты с ментолом в гобеленовой комнате. Открыв серебряный портсигар, сунула мне между губ одну сигарету и я притворилась, что курю. Помню ощущения от того, как мятный воздух вышел из фильтра, и ее это забавляло. Помню ее взгляд на меня, сверху вниз. Знаю — она любила меня, также любила её и я.
— Как вы думаете, сколько лет вам тогда было?
Она пожала плечами. — Не знаю, может быть семь.
Но после этих слов, её губы остались приоткрытыми и влажными. Между ними, поблескивали идеальные белые зубы. И вдруг, у меня возникло совершенно безумное желание увидеть её голой и сосущей мой член. Я откашлялся.