Но главный урок перестройки еще зубрить и зубрить.
Чем только и удалось по-настоящему взбаламутить громадный терпеливый работящий народ? Пактом Молотова-Риббентропа? Ужасами махрового русского антисемитизма? Откровениями о том, что Сталин был параноик, а у Ленина мозг усох, потому он революцию и придумал? Нет.
Вспомните, с чего началось. «Шире пользоваться преимуществами социализма». «Повышать уровень социальной справедливости». «Больше света, больше социализма».
Если бы Горбачев или, тем паче, Ельцин с танка, честно сказали вслух, что они нам уготовили: а теперь, мол, все, у кого нет миллиарда, могут идти в задницу — вряд ли демонстрации в защиту перестройки собирали бы миллионные толпы, а в день путча вряд ли кто-то полез бы под гусеницы.
Помните борьбу с привилегиями?
А помните судьбу комиссии по борьбе с привилегиями?
Теперь привилегий нет. Теперь все проще и грубее: что украл — то твое.
Это очень серьезный вызов. Если по закону не получается упечь в тюрьму вора и казнокрада и отобрать у него добычу, народ перестает уважать законы. Если народ перестает уважать законы, то он начинает устанавливать справедливость в обход них. Если справедливость может быть только беззаконной, государство, у которого такие законы, становится народу чужим. Если государство стало чужим, ни один человек не может воспринимать стоящие перед государством проблемы, как личные. При всем желании. И уж подавно когда желания нет.
В январе мы с моим давним товарищем по перу Дмитрием Быковым слегка отметили мое шестидесятилетие. Знакомы мы с Димой уже почти четверть века, и очень жаль, что различия в представлениях о том, как лучше решать стоящие перед нашим государством проблемы, развели нас по разные стороны… к счастью, еще не баррикады, но уж во всяком случае — бульвара. Однако это никоим образом не мешает мне признавать его ум, талант и чутье. Уже тогда, за месяц до окончательного киевского переворота, он все твердил, что мы должны пойти украинским путем, что России просто необходим свой майдан, и произнес таковы слова: «В огне хоть что-то уцелеет, а вот в болоте перепреет и сгниет все».
Это может показаться просто эффектной и крайне безответственной фразой, а то и лозунгом пятой колонны, но если правильно понять, что такое огонь и что такое болото, станет очевидно, что по крайней мере тут-то Быков прав.
Огонь — это вовсе не черный дым покрышек. Это совместное решение общих проблем, совместное преодоление общих бед, сколь угодно тяжких. А болото — это привычная, безысходная, тотальная несправедливость, на которую все уже давно махнули рукой и живут, будто это норма.