– Что ты нашел, Том?
Том протянул аптечку первой помощи. В ней лежали бинты, пластырь, маленький пузырек меркурохрома и побольше, с таблетками анацина[126]. Стью пришел в ужас, когда понял, что не может справиться с крышкой. Ему пришлось отдать пузырек Тому, который, повозившись, сумел его открыть. Стью запил три таблетки анацина водой из пластиковой бутылки.
– И я нашел вот это, – сказал Том. – В автомобиле, набитом походным снаряжением, но палатки там не было. – Он принес огромный, толстый двухместный спальный мешок, ярко-оранжевый снаружи и звездно-полосатый изнутри.
– Да, здорово. Ничуть не хуже палатки. Ты все сделал отлично, Том.
– И это. Лежали в том же автомобиле. – Том сунул руку в куртку и достал несколько пакетов из фольги. Стью не верил своим глазам. Сублимированные концентраты. Яйца. Горошек. Тыква. Говядина. – Еда, правда, Стью? На картинках еда, родные мои, да.
– Это еда, – благодарно согласился Стью. – Думаю, единственная, какую примет мой желудок. – Голова гудела, а где-то глубоко, наверное, в самом центре мозга, стучал отбойный молоток. – Мы можем согреть воду? У нас нет ни кастрюли, ни котелка.
– Я что-нибудь найду.
– Да, хорошо…
– Стью…
Стью посмотрел на его охваченное тревогой, несчастное лицо, лицо мальчика, несмотря на бороду, и мягко сказал:
– Он мертв, Том. Ник мертв. Прошел почти месяц. Это… политика. Пожалуй, можно сказать, убийство. Я сожалею.
Том наклонил голову, и в свете вновь разведенного костра Стью увидел, как капают его слезы. Они падали серебряным дождем. Том молчал. А когда снова поднял голову, его синие глаза блестели ярче, чем прежде. Он вытер их ладонями.
– Я знал, что он мертв, – просипел Том. – Я не хотел думать, что знаю, но знал. Родные мои, да. Он все время поворачивался ко мне спиной и уходил. Он был для меня главным человеком, Стью… ты это знал?
Стью протянул руку и сжал большую ладонь Тома.
– Знал, Том.
– Да, был, родные мои. Мне его ужасно недостает. Но я собираюсь увидеть его на небесах. Том Каллен увидит его там. И он сможет говорить, а я смогу думать. Ведь так?
– Меня это совершенно не удивит, Том.
– Ника убил плохой человек. Том знает. Но Бог разобрался с этим плохим человеком. Я это видел. Рука Божья опустилась с неба. – Холодный ветер дул по бесплодным землям Юты, и Стью дрожал всем телом. – Разобрался с ним за то, что он сделал с Ником и бедным Судьей. Родные мои, да.
– Что ты знаешь о Судье, Том?
– Убит! В Орегоне! Его застрелили!
Стью огорченно кивнул.
– А Дейна? Ты что-нибудь о ней знаешь?
– Том видел ее, но ничего не знает. Они определили меня убирать улицы. Однажды, возвращаясь домой, я увидел, как она делала свою работу. Ее подняли высоко над землей, и она меняла лампу уличного фонаря. Она посмотрела на меня и… – Он замолчал, а когда заговорил вновь, обращался скорее к себе, чем к Стью: – Она видела Тома? Она узнала Тома? Том не знает. Том…