Нам пригодится помощь, предположил Поэт.
Эдуард Дорн
Он проснулся на заре.
Сел и осмотрелся. Увидел вокруг белый как кость песок. Над головой, далекое и высокое, синело безоблачное небо. Перед ним лазурное море разбивалось о риф, а потом мягко плескалось вокруг странных лодок, которые назывались…
(каноэ аутригер каноэ)
Он это знал… но откуда?
Он поднялся и чуть не упал. Ноги не держали его. Он дрожал. С головы до пят. Едва контролировал свое тело.
Он обернулся. Зеленые джунгли, казалось, надвинулись на него, густое переплетение лиан, широких листьев, ярких цветов, (розовых, как соски девушки-хористки)
Вновь недоумение.
Кто такая девушка-хористка?
И что такое, если уж честно, сосок?
Попугай закричал, заметив его, улетел, бешено махая крыльями, ничего не видя перед собой, врезался в толстый ствол старого баньяна, мертвым упал на землю, лапками кверху.
(положить его на стол лапками кверху)
Мангуст глянул на его румяное лицо, заросшее щетиной, и умер от мозговой эмболии.
(входит сестра с ложкой и стаканом)
Жук, деловито ползущий по стволу пальмы, почернел, выжженный изнутри. Синие молнии электрических разрядов на мгновение соединили его усики.
(и начинает черпать сок из его зада-зада-зада)
Кто я?
Он не знал.
Где я?
Разве это имело значение?
Он пошел – поплелся – к джунглям. Голова кружилась от голода. Шум прибоя глухо отдавался в ушах, словно удары безумной крови. Мозг был пуст, как у новорожденного.
Он преодолел полпути до зеленой стены, когда та разошлась, и на белый песок вышли трое мужчин. Затем их стало четверо. Потом полдюжины.
С гладкой коричневой кожей.
Они смотрели на него.
Он – на них.
В голове начало проясняться.
Число мужчин увеличилось до восьми. До двенадцати. Каждый держал в руке копье. Копья начали угрожающе подниматься. Мужчина с заросшим щетиной лицом смотрел на них. Мужчина в джинсах и старых, треснувших ковбойских сапогах. Верхняя половина тела, исхудалая донельзя, белизной напоминала брюхо дохлого карпа.
Копья поднялись над головами. И тут один из коричневых людей – вождь – начал сдавленным голосом выкрикивать одно и то же слово, что-то вроде: Юн-нах!
Да, в голове прояснялось.
Так точно.
Теперь он знал свое имя.
Он улыбнулся.
Улыбка красным солнцем прорвалась сквозь черные облака. Продемонстрировала ярко-белые зубы и удивительные сверкающие глаза. Он протянул к ним руки с ладонями без единой линии в знакомом всем жесте мира.
Они не устояли перед мощью его улыбки. Копья упали на песок. Одно воткнулось и осталось торчать, чуть вибрируя.
– Вы говорите по-английски?
Они только смотрели на него.