Уже стемнело, когда я покинул штаб, и направился в сторону стоянки самолётов. Пользуясь темной, достал крупный бумажный свёрток, и придерживая его, направился к механикам. День конечно сегодня просто был атас. Узнал, что Анна в положении, что не сильно понравилось. Это была обида, скажу правду. Мы с женой сколько пытались, и ничего, а тут она с Евгением и пожалуйста результат. Хм, может тело Кирилла мне бракованным досталось и детей тот иметь не мог? Да нет, я полное медицинское обследование делал, амулетами, никаких патологий, а несколько зарождавшихся болезней и язву желудка я вылечил. Зубы разравнял, сделав ослепительную улыбку. Видимо не везло. А тут с другим уродом, и вот результат. Обидно. Пусть я застал их один раз, но раз изменяла, то что мешало ей делать это раньше или позже? Не, не мой ребёнок, гарантия. Сегодняшний бой серьёзно вымотал, а тут ещё поездка в Кремль, и Иванов лично проследил чтобы я выглядел на все сто и не опозорил полк. Повёз нас с комполка лично Броня, это был позывной командующего «ПВО» Москвы и Московской области. Однако прошло всё нормально. Сталин встретил, узнал, улыбнувшись в усы, наградил Золотой медалью Героя, и орденом «Ленина» в догон. Иванов тоже «Ленина» получил. Небольшой банкет, фотографы работали, и вот сделали фотосессию. Та тоже вымотала. Ещё завтра корреспондентов ждать в полк и фотографов, на фоне моего истребителя меня сфотографировать должны, нужно будет подготовится.
Когда мы вернулись в полк, уже стол накрыт был, и мы обмыли награды, благодаря всех что бой прошёл вот так гладко и все мы отлично потрудились над этим. Комполка отдал несколько приказов, чтобы подготовка шла к приезду корреспондентов, они часов в десять утра будут, вроде меня ещё к «Юнкерсу» повезут, чтобы на его фоне фото сделать, но это пока не точно. Хорошо посидели, и вот часов в одиннадцать я вышел, мол, пора на боковую, и добрался до наших. Кстати, пока шёл, не обнаружил своего «мигаря». Да его вообще нет на аэродроме и в зоне работы моего сканера.
— Доброй ночи, творящий техники, — подойдя, сказал я.
Те тоже отмечали, ведь наши победы это и их тоже. Те в разнобой поздоровались, Никита тоже был тут. Я достал из кармана галифе апельсин и протянул ему, говоря:
— Держит, из Кремля, со стола самого товарища Сталина стащил.
Всего под самолётом, укрытым брезентом, сидело с полтора десятка механиков, техников и оружейников, видимо только свои. Брезент хорошо закрывал, и светомаскировка не была нарушена, горела лампочка, довольно неплохо освещая стол, накрытый под брюхом истребителя. На меня несколько растерянно посмотрели, некоторые даже рот отрыли, ошарашил я их, и присев с краю стола, мне место освободили, я положил пакет и сказал: