– Грон и его люди в состоянии остановить врага. Как – государственный секрет. Приказ исполнить немедленно! До связи, арх!
Хойя смолкла. Я взял клач из рук тетки и повернулся к Клейе.
– Приступайте к погрузке!
Она махнула рукой колонне грузовиков. Зарычали моторы. Один за другим машины стали подниматься на платформы. Офицеры разбежались контролировать погрузку. Мы с Клейей остались. Генеральша со своими офицерами отошла в сторону. Они мрачно наблюдали за нами. Я подозвал командиров групп и стал проводить инструктаж. Он не затянулся. Технологию подрыва мостов мы отработали. Я предполагал, что это придется делать, поэтому ввел в программу. Поэтому сейчас приказал соблюдать правила и напрасно не рисковать. Минеров должны прикрывать расчеты противобронеходных ружей. Их задача не позволить противнику помешать закладке взрывчатки.
– После подрыва всем немедленно уходить! – приказал я. – Никакого геройства! – я посмотрел на Зайку. Та сделала вид, что не при делах. – Успеем повоевать.
– Поняли, домин! – доложили командиры.
– По эшелонам!
Первым ушел состав с группой Клейи. Им ехать далее всего. Дав прощальный гудок, в путь отправилась и вторая группа. Моя уезжала последней. Нам ближе всех.
Репродукторы на столбах транслировали музыку. Время от времени передачу прерывал выпуск новостей. Они были краткими и малоинформативными. Ожесточенные бои на линии границы… Враг несет огромные потери… Расчет Цаи Крум уничтожил свыше тридцати бронеходов, сам при этом уцелев. Пограничницы в порядке отступили на вторую линию обороны…
С началом новостей, работа на станции замирала. Люди жадно вслушивались в голос дикторши, затем возвращались к погрузке. Мы завершали, как из репродуктора донеслось:
– А сейчас передаем марш бронеходов. Исполняет автор музыки и слов Влад Хома и оркестр государственного телевидения.
От неожиданности я замер. Быстро они! В следующий миг из репродукторов полилась музыка, и зазвучал мой голос.
– Здесь птицы не поют,
Деревья не растут,
И только мы, к плечу плечо
Врастаем в землю тут…
Погрузка замерла. Минеры и стрелки застыли у машин. Я заметил, как в отдалении подобралась группа Нойи.
– Нас ждет огонь смертельный,
Ну что ж, друзья, прощальный вздох.
Гремя броней, уходит в бой отдельный,
Молниеносный, бронеходный орх.
Молниеносный, бронеходный орх…
Я завершил петь, но музыка не прекратилась. Мощно вступили духовые, и марш, уже сам по себе, поплыл над притихшей станцией. Дирижер гениально угадал тему музыки. В фильме «Белорусский вокзал» марш наложили на кадры встречи фронтовиков в Москве. Получился трогательный сплав, который заставлял зрителей плакать. Здесь марш звал на бой – лютый и беспощадный. Он пробуждал ярость, а не слезы.