— Смотри, как уже нас боится, — произнес Барханов, — близко не подходит.
Сзади идущая машина набирала скорость, осторожно сокращая расстояние до покалеченного «УАЗа», в котором мчались десантники.
— Жми. — Старлей обеспокоенно оглядывался на «УАЗ» с корейцами.
— Движок уже стучит, скоро заклинит. Тогда вообще станем.
Из пулевых отверстий в капоте уже валил не пар, а масляная гарь. Машина вылетела на перекресток, за лобовым стеклом мелькнул дорожный указатель с красным напылением.
— Что там было нарисовано? — Майор по большей части следил за преследователями, а потому вовремя и не обратил внимания на предупреждающий знак.
— По моему, «кирпичик», — неуверенно проговорил Барханов, — или «тупик».
— Если тупик…
— Я всегда был оптимистом, особенно когда выбора не предвиделось.
Кореец, сидевший рядом с водителем, опустил боковое стекло, высунул в образовавшийся проем ствол и открыл огонь из «калаша». Автоматная очередь забарабанила по корпусу «УАЗа», отзываясь грохотом в салоне автомобиля. Одна из пуль вошла в подголовник, застряв в считаных сантиметрах от затылка старлея. Барханов понял это мгновением спустя, ощутив лишь легкое вибрирование спинки. Майор сполз на сиденье и уже практически лежал на спине, упираясь коленом в приборную панель.
— Ну и где твой оптимизм?
— Остался в подголовнике.
«УАЗ», подпрыгивая на кочках, задевая крышей согнувшиеся, нависавшие над дорогой ветки деревьев, выскочил на обледеневшую пустошь. Лес, оставшийся позади, уже казался десантникам спасительным, почти безопасным, ведь теперь они оказались на открытой местности, став уязвимой добычей для корейцев.
— Приехали! — Батяня постучал косточками пальцев по топливному датчику, стрелка застыла на нулевой отметке и даже не думала вздрагивать.
Двигатель машины неровно грохотал, переваривая остатки бензина. Капот нагрелся до такой степени, что на нем можно было жарить яичницу. Через пару десятков метров двигатель всхлипнул, машина затряслась в предсмертных судорогах. Внутри двигателя раздался треск, и он замолчал. Теперь «УАЗ» по инерции катился под уклон, катастрофически теряя скорость. Зато сзади идущая машина уверенно приближалась к «УАЗу» с десантниками. Корейцы не могли толком рассмотреть их из-за снега, поднятого идущим впереди автомобилем.
— Прыгаем, — во все горло заорал Барханов, указывая в лобовое стекло, — ты что, ослеп?
— Что такое? — в недоумении спросил Лавров, всматриваясь в белую гладь, расстилавшуюся перед машиной, — кроме пары одиноких чахлых деревьев, он ничего не увидел.
— Обрыв…
И вместе с этим словом пришло «прозрение»: майор разглядел странную темную полоску, змеившуюся впереди. Яркий дневной свет бликовал на искристом снегу, слепил, делал невидимым перепад высот. Обширная пустошь была обманом зрения. А пара деревьев как раз и росла на самом обрыве…