– Черт! – воскликнул Батяня. – Фонарь разбили, сволочи!
Стреляли из нескольких стволов, не выпуская лодку из сектора огня. В такой ситуации раздумывать не было времени, тем более что вскрикнул Любинский.
– Что, попали?
– Да, вроде...
– В воду! – приказал Батяня. – Иначе нас всех тут утопят. Быстро!
Под градом пуль все трое почти одновременно прыгнули в реку. К счастью, течение здесь было не слишком быстрым. И Лавров, и Ломакин плавали прекрасно. Сказать, насколько хорош как пловец был Любинский, оказалось невозможно, поскольку ранение, естественно, ухудшило его маневренность.
– Помогай! – приказал Батяня сержанту.
Он оглянулся и заметил, как лодка, измочаленная пулями, под тяжестью двигателя исчезает под водой. Десантники, подхватив под руки, вытащили незадачливого секретаря из воды. Лавров, едва став ногами на дно, передал Любинского сержанту и тут же открыл ответный огонь по невидимому противнику. Ориентироваться приходилось на огоньки выстрелов со стороны нападавших. Оставив на берегу Любинского, в дело включился Ломакин. Однако нападавшие прекратили огонь и словно растаяли в ночной темноте.
– Ушли, гады, – сплюнул Ломакин.
Они подождали еще немного, но тайга хранила молчание. Постепенно к шуму воды стали добавляться птичьи голоса, свидетельствующие о том, что неприятель действительно ушел либо затаился.
Десантники вернулись на берег. Любинский сидел под деревом, тяжело дыша. При свете карманного фонарика Батяня убедился в том, что ранение у него – легкое. Пуля прошлась вскользь по ребрам.
– Ничего, жить будешь, – бросил майор.
Перевязав секретаря, Батяня отправил сержанта в дозор, а сам уселся напротив Любинского. Тот поежился, понимая, что на этот раз разговор предстоит серьезный. И здесь он не ошибся.
– Поговорим?
– О чем? – дернул головой секретарь.
– Ну, хватит меня за дурака держать, – в голосе майора прозвучали металлические нотки, – если мы рискуем жизнью, то должны знать правду.
– Да, я, – сказал губернатор, – ну, не знаю, сколько здесь пробуду. Пока что занят, все зависит от результатов. Созвонимся позднее.
Закончив разговор, он спрятал телефон в карман и выдрал ногу из слизистой почвы. Утро следующего дня застало Дмитрия Степановича не в рабочем кабинете, не на пресс-конференции и даже не в постели. Время теперь было таким, когда приходилось жертвовать многим: привычками, графиком и отдыхом. Приходилось работать, поскольку Пересветов прекрасно понимал: за него никто эту работу не выполнит. Во всяком случае, не выполнит так, как ему этого бы хотелось.
В это утро губернатор уже давно был на ногах и находился в болоте, причем в буквальном смысле этого слова. На это имелись свои, весьма важные причины. Поиски Дингли Пересветов развернул по полной программе. Кроме Батяни этим занимались и другие. Как оказалось, не без пользы. Дмитрий Степанович получил сообщение о том, что неподалеку от того места, где разбился вертолет с контейнером, найден ботинок британца и палка, с которой он предолевал болото. Все указывало на то, что горемыка Джеймс закончил свое земное существование именно здесь.