— Это куда проще, чем кажется. На самом деле, мы все тут друг у друга на виду, — с облегчением понимаю, что она понемногу приходит в себя.
Ее затылок вновь соприкасается со стеной.
— Я совершенно не помню, как попала сюда, представляешь? Не знаю, как у меня вообще получилось уйти так далеко от дома. Я проснулась и поняла, что мое лицо… — ее дыхание начинает сбиваться, стоит ей подумать о случившемся. — Что он вновь… И это происходит снова, совсем как несколько лет назад, только теперь я уже не смогу найти в себе достаточно сил, чтобы вынести этот кошмар во второй раз. Я полностью опустошена. У меня снова нет права выбора. Лучше бы он просто меня убил, чем вот так…
— Как это случилось? — где, мать их, была охрана?!
Серафима покусывает нижнюю губу.
— Я заснула, а когда проснулась, то увидела, что дверь на балкон открыта, окна незашторены, а наволочка, мои руки, футболка — все заляпано кровью. И мне снился сон… Словом, еще до того, как подошла к зеркалу, я точно знала, что именно в нем увижу.
— Тебе все это приснилось? — замешкавшись, уточняю я, борясь с желанием немедленно набрать номер ее папаши и сходу высказать ему все, что думаю о параноидальных мерах его безопасности, не сработавших, когда какой-то псих ворвался в квартиру Серафимы и резал ей щеку острым ножом, пользуясь своей вседозволенностью, слабостью жертвы и тем, что постоять за нее было некому.
— Да. Нет… Думаю, я подсознательно ожидала чего-то подобного, и увидела во сне то, что происходило со мной на самом деле. Они все ошибались, когда говорили, что я несу полнейшую чушь, — и Фима, вздрогнув, принимается рассказывать мне о том, как тогда, в первый раз, пришла в себя неизвестно где, рядом с человеком, который похитил ее с места аварии, чтобы… провести экскурсию по своему дому, из которой она запомнила только странных кукол и угрожающее количество разноцветных воздушных шаров? Я бы хотел обрисовать для себя более детальную картину, но как раз в этом месте она замолкает, то ли не зная, что было дальше, то ли не желая говорить об этом вслух.
— Лицедей, — произносит Фима с сомнением, поднимая на меня беспомощный взгляд. — Думаю… Это был он. Человек с таким никнеймом добавился ко мне в друзья незадолго до выпускного, время от времени мы разговаривали с ним. Лицедей был для меня всего лишь безликим человеком из интернета, с которым можно было переброситься сообщениями, когда становится скучно или нечего делать. Но вскоре он начал меня напрягать, и я отправила его в черный список. Он обещал мне сюрприз на выпускной, но я не придала никакого значения его словам. Я вообще про него позабыла сразу же, как только закончилось наше общение. Мало ли психов?