— Миша…
— Что у тебя с телефоном? — вяло интересуюсь, вновь закрывая глаза.
Скрип. Скрип.
— … Кать? — зову, не услышав от нее ответа.
Какой-то мерзкий скрежет, очень похожий на зубодробительный лязг разрезаемого металла, прерывает тихий Катин голос:
— Не слушай его, Миш. Брось трубку. Что бы он ни пообещал взамен, не приходи сюда ни в коем случае…
— Катерина! — громогласно кричу ей в ответ, моментально вскакивая на ноги. — О чем ты болтаешь?
— Нет, ты ошиблась, это не тот текст, милая, — слышу где-то на заднем фоне вкрадчивый бесполый шепот неведомого существа, сопровождаемый хлестким звуком пощечины и тонким женским вскриком, эхо которого еще долго витает внутри моей головы.
Что все это значит, а? Черт… Черт!
— Катя! — ору вне себя от нахлынувших эмоций, но вместо нее мне отвечает тот чертов смертник, додумавшийся ударить мою сестру практически у меня на глазах.
— Боюсь, Катерина Алексеевна слишком занята и не может с тобой поговорить, Миш. Как хорошо, что тут есть я, правда?
Спокойно.
— Кто ты? — цежу сквозь зубы, до немеющей боли сжимая и разжимая кулак свободной руки.
— А ты еще не догадался? — притворно спохватывается неведомый ублюдок. — Недаром говорят, все спортсмены весьма и весьма недалекие тугодумы.
— Это ты, — не спрашиваю, скорее, констатирую факт, и в подтверждение получаю короткий смешок. — Ну, разумеется… Жаль, что ты рискнул прорезаться лишь теперь.
— Всему свое время, — философски замечает Лицедей.
Это странно. Странно говорить с практически призраком, обратившим жизнь моей любимой девушки в кромешный ад, слышать голос того, в чьем существовании у меня был не один повод усомниться, и понимать, что этот безликий урод не только решил выйти из своей обожаемой тени, но и сумел дотянуться до моей сестры.
Катя. Если хоть один волос упадет с ее головы, я убью эту тварь.
— По-твоему, мое время наступило только сейчас?
— Нет. Твое время уже на исходе.
— Зачем тебе понадобилась моя сестра? — заметно возвышаю голос, безуспешно притупляя мысли о том, что Катька оказалась в лапах неизвестного мне психа, в чью больную голову может прийти что угодно. Если он смог располосовать щеку девушке, которую вроде бы любит, как он может поступить с моей сестрой, при условии, что ему нет до нее никакого дела?
Спокойно….
— Она забавная. Я питаю некую слабость к забавным людям, наверное, потому что сам в каком-то смысле такой же, как и они. Твоя сестренка мне искренне симпатична, поэтому я до последнего надеялся на более благополучный исход для нашей милой девочки. Мне бы очень хотелось ей помочь, но видишь ли, сейчас она может ожидать чуда только от своего любимого брата.