— Странно, с чего у него вообще возникают такие мысли?
— Ну да. Странно, — я улыбаюсь, машинально ведя глазами по залу за Катиной спиной в поисках ее испарившегося братца.
— Хотя однажды ты, пожалуй, была близка к тому, чтобы вывести меня на что-то подобное, — добавляет Катя, помахав обернувшемуся к нам бармену.
— Это когда Ник просил меня ему подыграть? — задумчиво хмурю лоб.
— Ага. Я думала, что сойду с ума от злости, — отмахивается Катя, пододвигая к себе бокал с замысловатым коктейлем. — Вы реально здорово рисковали, в гневе я бываю очень… непредсказуемой. Кстати, а где мой любимый братец?
— Где-то здесь. Найдется, — убежденно говорю я.
— Конечно, найдется, — Катя быстро оглядывается по сторонам и, приблизив ко мне лицо, подмигивает заговорщицки. — Возьмешь меня свидетельницей на свадьбу?
— Что это за загадочная свадьба, о которой известно всем, кроме меня? — искренне возмущаюсь, второй раз за вечер уловив эту тему.
— Так ты не знаешь? А, ну еще узнаешь, — и Катя с беспечным видом возвращается к своему коктейлю, я же в который раз забываю о своих рабочих обязанностях и, покинув ее, возвращаюсь обратно ко входу, надеясь уловить где-нибудь здесь ее брата. Мишка стоит на прежнем месте, рядом с Гошей, но безошибочно распознав мое присутствие, оборачивается, тотчас расплываясь в сладенькой улыбочке:
— Уже соскучилась?
— Отойдем на минуту? — предлагаю, вызвав любопытный блеск в глазах обоих переговорщиков.
— Давай хотя бы на полчаса? — вносит Мишка встречное предложение, за что удостаивается легкого толчка в бок, пониже травмированных ребер. Мы выходим на освещенное крыльцо Клуба, где Мишка сразу же предпринимает попытку притянуть меня к себе, но я остаюсь начеку.
— Михаил Алексеевич, о какой-такой свадьбе мне люди рассказывают?
— Ты все-таки хочешь об этом поговорить, — смеется он, старательно испытывая мое терпение.
— Миш, — поднимаю на него взгляд.
— Что, Фим? — он хлопает кристально честными глазами.
— Откуда у них такая информация, а?
— У кого — у них?
— У всех, — я упираю одну руку в бок, принимаясь подсчитывать вслух. — Стевич, Катя…
— Это не все, — резонно замечает Мишка.
— Те, с кем я сегодня успела пересечься, — поправляюсь.
— Понятия не имею. Возможно, им просто нужен повод для праздника?
— Возможно…
— А может, — как ни в чем не бывало продолжает он, — я очень хочу, чтобы ты была только моей во всех возможных и существующих смыслах. Может, мне жизненно необходим штамп в паспорте, который сделает все твои устные заверения в любви ко мне более… правдоподобными. Может, я хочу отрезать тебе все пути к отступлению прежде, чем ты захочешь ими воспользоваться. Или, может, — он берет меня за руку, — я хочу сказать, что люблю тебя, безумно люблю, и буду до последнего надеться, что ты изменишь свое решение и все-таки станешь однажды моей женой, — с этими словами он запускает в карман свободную ладонь и вытаскивает оттуда темный бархатный футляр, при виде которого у меня напрочь перехватывает дыхание. Не сводя с него глаз, я крепче цепляюсь за Мишкину ладонь.