— Только самые важные моменты, — оживилась Грейнджер. — Возьмём для примера оборотней. Достаточно выучить законы об оборотнях, хронологию бунтов и их последствия…
Наученный горьким опытом, Гарри понимал, что внеплановая лекция продлится не меньше часа. А если Невилл выкажет хоть какую-то заинтересованность в предмете, то и дольше. Участвовать во всем этом ему совершенно не хотелось, и мальчик побрел обратно в замок. Пока все резвятся у озера, можно выпить зелье и подремать в тихой спальне. Голова болела всё сильнее, а думать Гарри не собирался.
До Гриффиндорской башни Поттер не дошёл. Лоб начало жечь, словно к нему приложили раскаленное железо, мальчика сильно затошнило, а перед глазами замелькали разноцветные круги. Шатаясь, Гарри добрёл до ближайшей ниши и сел прямо на пол, прислонившись лбом к прохладной каменной стене. «Посижу немножко, — подумал он. — А потом пойду к мадам Помфри».
Неизвестно, сколько времени он просидел за доспехами — час, два, а может быть, десять минут, но головная боль только усиливалась. Гарри не то чтобы задремал, скорее, впал в какое-то сонное оцепенение. Краем сознания он улавливал происходящее в коридоре: хриплое мяуканье миссис Норрис, взрыв петарды, девичий визг, чей-то топоток, шорох разлетевшихся по полу листов пергамента. Но это его не волновало и не трогало, словно он был отделен от остального мира толщей мутной затхлой воды.
Чьи-то шаги затихли возле ниши, зашуршала мантия, и кто-то опустился на корточки рядом с Гарри.
— Поттер! — произнес профессор Квиррелл и схватил Гарри за руку. — Не сидите на холодном полу, вы простудитесь. Вставайте, я помогу вам дойти до башни.
Гарри покорно уцепился за профессорский рукав и побрел за Квирреллом, с трудом переставляя ноги. Ощущение нереальности происходящего всё усиливалось, так что мальчик вовсе не удивился, обнаружив себя стоящим перед той самой дверью в коридоре третьего этажа.
— Профессор… там собака… — пробормотал он.
Вместо ответа Квиррелл бросил на него косой взгляд и взмахнул волшебной палочкой. Гарри почувствовал, что руки и ноги перестали слушаться. Паниковать было уже поздно, да и бессмысленно, но заняться чем-нибудь другим Гарри всё равно не мог. Он бы заорал от ужаса, но голос пропал вместе со способностью двигаться. Оставалось только злобно таращиться на Квиррелла и надеяться на чудо.
Профессор бормотал одно заклинание за другим, но дверь не открывалась. Видимо, кто-то запер её получше, чем мама Рона свой шкафчик со сладостями. Квиррелл злобно пнул дверной косяк, голова у Гарри взорвалась ещё одним приступом боли, послышались шаги и знакомый голос, а потом всё провалилось в темноту. Мальчик падал всё ниже и ниже, и ниже…