Беркович покачал головой.
— Удивительная безответственность, — пробормотал он.
— Да, но теперь уже ничего не сделаешь. Поруш сам рвет на себе волосы. Впрочем, даже если бы он что-то заподозрил, то, пока он звонил бы в полицию, пока полицейские разбирались бы в ситуации… Тарауи все равно успел бы скрыться. Конечно, если бы поиски были начаты раньше, то и вероятность успеха была бы значительнее.
Беркович сидел неподвижно, глядя на экран компьютера, но думая о чем-то своем.
— Этот Поруш… — сказал он медленно, — он давно знает семью Шохин?
— Что? — переспросил инспектор, который успел отвлечься от разговора и читал какую-то бумагу, лежавшую перед ним на столе.
— Поруш, — повторил Беркович, — давно познакомился с семьей Шохин?
— Понятия не имею, — рассеянно сказал Хутиэли. — Какое это имеет значение?
— Может, и никакого, — пожал плечами Беркович. — Но нельзя ли все-таки узнать?
— Извини, — сказал Хутиэли, — если тебя это интересует, поговори с ним сам. В протоколе есть его адрес и телефон… Ты думаешь, что он видел что-то еще, о чем не сказал патрульному? — спросил инспектор, оторвав взгляд от бумаги.
— По-моему, Поруш не сказал патрульному ни слова правды, — буркнул Беркович.
Хутиэли внимательно посмотрел на сержанта. Беркович внимательно изучал протокол допроса, выведенный на экран компьютера, нельзя было сказать, что сержант шутит.
— Кто ведет это дело? — спросил Беркович, не отрывая взгляда от текста. — Кто снимал показания?
— Сержант Горелик, — сообщил Хутиэли, зная, какой эффект произведет на Берковича эта фамилия.
— О Господи, — простонал Беркович. — Я хотел кое о чем спросить, но говорить с Гореликом… Он даже по телефону будет испепелять меня своим голосом. Почему он меня так не любит?
— Потому что ты умнее его, — объяснил Хутиэли. — Иногда мне кажется, что ты даже умнее меня, но, в отличие от Горелика, я отношусь к этому философски.
— Инспектор, — сказал Беркович, — могу я попросить вас об одолжении? К тому же, как старший по званию, вы можете потребовать от Горелика выполнения неких действий, а я не могу.
— Что же тебе нужно, сержант?
— Немногого. Спросите, приобщен ли к делу воздушный шарик, который Поруш снимал с ветки дерева, когда увидел, как Тарауи увозит Ализу.
— Глупости какие, — пробормотал Хутиэли, но все же начал набирать номер. Говорил он вполголоса, и Беркович не слышал, что отвечал на другом конце провода сержант Горелик.
— Нет, не приобщен, — сообщил инспектор. — Сержант, кажется, решил, что я сегодня слишком устал. Прямо он, конечно, об этом не сказал, но по голосу можно понять… Кстати, я спросил его, как давно знакомы Поруш и Шохины.