Всем тем, кто опасается, что вооруженные россияне друг друга перестреляют, сообщаю, что Вермонт входит в тройку самых безопасных штатов США. В России, которую я хотел бы когда-нибудь увидеть, тоже будет существовать налог на безоружность.
Итак, военная организация народа. Это еще не сама демократия. Это лишь условие, при котором демократия становится возможной. Без него весь выбор «демократических систем» сводится к выбору, как именно нам будут парить мозги. Но вот обеспечив силовое прикрытие своих прав и свобод, народ может уже реформировать на демократических началах и свою гражданскую жизнь.
Об этом стоит задуматься более подробно.
3
Первый шаг к демократии — возвращение народу правосудия и правопорядка
Национальная Гвардия как институт вооруженного народа — это такая большая дубина, которая всегда должна быть под рукой, но к которой не станешь обращаться по каждому поводу. Гораздо чаще человеку доводится сталкиваться с государственным насилием, общаясь с полицией, судом, прокуратурой и прочими органами судебной и правоохранительной систем.
Краеугольным камнем общества народной демократии является возвращение народу функций правосудия и правопорядка. Функций, давным-давно отнятых у людей, но без возвращения которых народу никакой демократии нет и быть не может.
Если мы заглянем в варварские «Правды» германских народов 4–6 веков, или же в «Правды» славянских народов 6–8 веков, то везде найдем там примерно одну и ту же ситуацию. Территории контролируют общины. Причем, они контролируют даже не землепользование. Земельный передел — это куда как более позднее изобретение, связанное с наступившей нехваткой земельных фондов. Нет, в эти времена землепользование еще личное дело каждого из общинников. Какую территорию от леса очистил, огородил — та и твоя.
А что контролировала община? Под ее контролем правила общежития. Охрана порядка, суд, соблюдение договоров, правоприменение. Королевские и княжеские дворы не лезут в дела общин, общины не лезут в дела дворов, собирая лишь средства на содержание королевских (княжеских) отморозков, которые все же нужны, дабы сражаться с такими же отморозками соседей. Но земля, администрирование, суд и право принадлежат общине. То есть, народу.
А затем в течение нескольких столетий происходит постепенный отжим всего этого. Сначала — королевскими дворами, а затем даже их управляющими — графами. Которые постепенно сами становятся господами на отжатой земле. Это на западе. У нас названия другие, суть та же. Сначала у общин отжимается суд и правоприменение. Затем администрирование и, наконец, земля. И вот, уже во времена высокого средневековья мы видим, что право принадлежит государю, а чуть позднее — государству. И думаем, что это в природе вещей, когда право принадлежит государству.