Тогда мы начали обсуждать, что теперь делать. Общая точка зрения группы заключалась в том, что написав в Конгресс 28 октября, я был обязан снова написать в Конгресс. Был один человек, придерживавшийся иного мнения. Глава Сектора национальной безопасности ФБР утверждал, что было уже слишком поздно снова говорить. Он не выдвигал сильных аргументов, лишь, что просто считает, что выборы слишком близко. Я думаю, он реагировал на ту боль, что вызвало наше первое письмо. Мы выслушали, какое-то время попинали эту идею и решили, что нам снова нужно написать в Конгресс. Если нашим правилом в этих уникальных условиях — «Скажи или Утаи» — являлось быть настолько прозрачными, насколько это возможно, в отношении действий Бюро, тогда не имело смысла поступить по-другому 6 ноября, чем мы поступили 28 октября. Как и раньше, мы дали возможность старшим руководителям Министерства юстиции отредактировать проект моего письма, и они дали нам несколько советов.
В воскресенье 6 ноября мы направили короткое письмо в Конгресс, информируя их, что расследование в отношении Клинтон закончено, и наша точка зрения не изменилась. Мы не рассматривали дополнительного публичного заявления, потому что если бы я за два дня до выборов стал перед камерами, чтобы рассказать, что мы нашли на лэптопе Энтони Винера, это могло лишь внести ещё больше путаницы. По причинам, которые я не мог ещё объяснить, ФБР установило, что на лэптопе Винера хранилось большое число новых рабочих электронных писем Клинтон (после того, как она перед этим заявила, что передала Государственному Департаменту все рабочие электронные письма), а также виденные нами ранее многочисленные электронные письма на секретные темы. Команде пришлось проделать дополнительную следственную работу в отношении Хумы Абедин и Энтони Винера, чтобы установить, как у них оказались секретные электронные письма. Лучше, решили мы, продублировать первоначальное уведомление Конгрессу со столь же коротким уведомлением о закрытии. Не было времени отправить электронное письмо работникам ФБР; они обо всём услышат из новостей ещё до того, как включат свои компьютеры в понедельник утром. ФБР решило не утаивать от Конгресса и американского народа важную информацию, и мы невероятно упорно трудились, чтобы компетентно закончить дело до Дня выборов. Я поблагодарил «Полугодовую команду», сказав им, что никогда прежде не работал с более прекрасной группой людей, и что они помогли мне достойно справиться с по-настоящему сложными проблемами.
Тем вечером мы с Патрис и одной из наших дочерей отправились в местный ресторан “Tex-Mex”. Новости о вновь закрывающем дело втором письме были повсюду. Один из посетителей, проходя мимо моего столика, прошептал: «Хиллари, вперёд!». Я слишком устал, чтобы обращать на это внимание. Я не собирался идти на выборы. Я больше не хотел иметь к этому никакого отношения. Я глубоко сожалел, что мы оказались втянуты в это. Я хотел выпить, так что заказал восхитительную маргариту со льдом и солью, и даже из этого сделали новость: «Вашингтон Пост» написала, что меня заметили пьющим «гигантскую» маргариту.