Гравано изрядно просветил меня в отношении мафиозной культуры и того, как я уже упоминал ранее, как «жизнь начинается со лжи». Как и киллер сицилийской мафии Франческо Марино Маннойя.
Как и Гравано, Франко Маннойю сбивала с толку система правосудия США. Он не понимал зачем, к примеру, Фитцджеральд и я настаивали на том, чтобы знать обо всех актах насилия, в которые он был вовлечён, прежде чем мы представим его в качестве свидетеля в американском суде. Конечно же, американское законодательство обязывало нас раскрыть информацию, которая может поставить под вопрос надёжность нашего свидетеля. Хотя и сбитый с толку, он, по соглашению об иммунитете с итальянским правительством, также должен был сотрудничать с американцами, поэтому детально описал все двадцать пять убийств, в которых лично принимать участие.
Многие мафиозные убийства на Сицилии в 1980-х годах включали в себя завлечение в удалённое место обречённого «человека чести», и удушение его. Мы часами сидели, слушая подробный обыденный рассказ Маннойи о детально проработанных уловках и жестоких последних минутах его работы. Он верил, что удушение, требовавшее помощи четырёх других крепких мужчин, являлось благородным способом убийства, в отличие от трусливого использования оружия с расстояния.
Маннойя объяснил нам сложное правило, гласившее, что членам мафии запрещалось напрямую раскрывать себя как членов Коза Ностры. Как и в американской мафии, личность должна была оставаться тайной, и один член мог быть представлен другому члену лишь третьим членом, знавшим их обоих. Это правило против раскрытия однажды сыграло странную роль в двойном убийстве, в котором принимал участие Маннойя.
Он рассказал, как ему вместе с другими членами его мафиозной семьи поручили расследовать некие несанкционированные преступления, произошедшие на территории его семьи. Они исполнительно очертили круг обычных подозреваемых и остановились на двоих людях. Они забрали этих двоих в удалённое место и допросили каждого по отдельности. Даже после использования классических приёмов вроде «дилеммы заключённого» — убеждение каждого подозреваемого, что другой собирался впутать его — члены мафии не добились признаний. Две группы допроса посовещались и, по рассказу Маннойи, пришли к выводу, что эти двое преступников в действительности были невиновны в злодеяниях, о которых шла речь. Мы спросили его, что случилось дальше.
«Мы задушили их», — последовал его обыденный ответ.
«Почему?!» — воскликнул Пат Фитцджеральд. Они были невиновны.
«Потому что своими вопросами мы обнаружили свою принадлежность к Коза Ностре. Мы не могли позволить им жить с этим знанием».