Это были тяжёлые времена. Но, к счастью, у меня была пара близких друзей и взрослые, на которых я мог равняться, люди, напоминавшие мне, что я что-то значу. Что легко позабыть, когда ты являешься мишенью для оскорблений. Для начала, это мои родители. Мои родители были строгими, но добрыми. Они были приклеивающими-табель-успеваемости-на-холодильник людьми, со слабыми табелями успеваемости всегда на самом видном месте, чтобы твои братья и сестры могли их видеть. Они побуждали нас, но также постоянно поддерживали нас. Моя мама, Джоан, почти каждое утро открывала жалюзи в моей спальне с одной и той же коронной фразой: «Пора просыпаться и петь, и показать миру, из чего ты сделан». — Когда несколько десятилетий спустя я стал заместителем генерального прокурора, мои родители подарили мне снежный шар с весами правосудия внутри и выгравированным на основании «Проснись и пой». Он по-прежнему стоит у меня на столе.
В школьные годы я приходил из школы домой и сидел с мамой, рассказывая о своём дне; когда она умирала от рака в 2012 году, мы говорили о тех часах. C самого детства она говорила, что от меня многого ждут. Незадолго до смерти мама показала мне записку, которую я написал ей, будучи отосланным в свою комнату в возрасте семи или восьми лет. — «Прошу прощения», — гласила записка. — «Однажды я стану великим человеком». — Она хранила её в своём комоде почти пятьдесят лет.
* * *
У меня также было несколько замечательных учителей, с которыми я сблизился, особенно с учителем английского Энди Данном, консультантом школьной газеты, в которой я был начинающим журналистом. Каким-то образом, хотя у меня была пара хороших друзей, в своей средней школе я лучше ладил с учителями, чем с учениками.
И ещё был человек по имени Гарри Хауэлл.
В младших и старших классах средней школы я работал на Гарри в большом продуктовом магазине возле Аллендейла. Я не много зарабатывал, выкладывая товар на полки, возвращая тележки и работая за кассой, может, четыре доллара в час, но я любил свою работу. Во многом это было связано с тем, каким он был руководителем.
Гарри был приятным белым парнем среднего роста с очень коротко постриженными волосами, большую часть времени носившим белую рубашку с коротким рукавом с пришпиленной к нагрудному карману табличкой с именем. На нём были чёрный ремень и чёрные начищенные до блеска туфли с крыловидным мыском, вне зависимости от того, какого цвета были его брюки. Каким я вижу его в своих воспоминаниях, он имел поразительное сходство с сорокапятилетним Робертом Дювалем.