Однажды он задержал меня после совещания в его кабинете, чтобы мягко пожурить за язык, который я использовал на только что закончившейся встрече. Он пояснил, что рассматривает офис, в котором сидит, как нечто, находящееся в доверительном управлении для американского народа. Я ответил, что полностью согласен. Он продолжил: «Учитывая это, я попрошу вас быть внимательным к своему языку».
Я озадачено посмотрел на него, потому что не мог припомнить, чтобы использовал какие-либо эпитеты на только что закончившейся встрече. Я не особо сквернословил, но делал это время от времени для большей выразительности и эффекта.
— Что я сказал? — озадаченно спросил я.
Ему явно было неуютно от перспективы повторить сказанное мной. Я рассуждал, что это должно было быть какое-то матерное слово. Как же я мог этого не помнить?
— Оно созвучно со словом ‘бельмо’, — наконец ответил Эшкрофт.
Я покопался в памяти в поисках шестибуквенных слов, подходящих под его описание. А затем вспомнил. В определённый момент обсуждения дела я использовал слово ‘дерьмо’, как во фразе ‘ложка дерьма в бочке мёда’. Стараясь не улыбаться, я извинился, и сказал, что в будущем буду осторожнее.
Моя должность также периодически давала мне привилегию посещения Овального кабинета. Мой первый визит состоялся в конце 2003 года, когда я замещал генерального прокурора Эшкрофта на ежедневном брифинге президента Буша по террористической угрозе. Все годы после 11 сентября, каждое утро, когда президент Буш находился в городе, он встречался с руководителями контртеррористических агентств — включая ФБР и Министерство юстиции. Я нервничал из-за этих совещаний по паре причин. Очевидно, я не хотел поставить в неудобное положение себя или своё министерство, произнеся какую-либо глупость. Но я также собирался на встречу с президентом Соединённых Штатов в кабинете, являвшемся священной землёй в жизни моей страны. И в 2003 году, спустя два года после атак 11 сентября, не было повестки для с более высоким приоритетом, чем та, которую мы обсуждали.
Это была моя первая встреча с лидером свободного мира. Когда я сидел там, то не мог справиться с удивлением, насколько ярко освещалось то место. Кольцо встроенных ламп освещало его, словно полуденное солнце. На той встрече мне не надо было говорить, если только меня не попросят, так что я позволил своим глазам скользить по знакомым по телевизору лицам — президента, вице-президента Дика Чейни, директора ФБР Боба Мюллера, советника по национальной безопасности Кондолизы Райс и министра внутренней безопасности Тома Риджа.