Первоочередной заботой Голдсмита являлась сверхсекретная программа АНБ под кодовым названием «Звёздный Ветер». Голдсмит совместно с ещё одним блестящим юристом министерства по имени Патрик Филбин пришли к заключению, что «Звёздный Ветер», программа АНБ по слежке внутри Соединённых Штатов за подозреваемыми в терроризме и гражданами без необходимости получения судебного ордера, была санкционирована их предшественниками на сомнительном с правовой точке зрения основании. Между тем, вся администрация Буша стала полагаться на эту программу, как на источник разведданных в борьбе с терроризмом. Что Буш, похоже, не знал, так это то, что АНБ оказалась вовлечена в деятельность, выходившую за рамки санкционированного, даже за рамки сомнительного с правовой точки зрения, и которую Голдсмит с Филбином посчитали откровенно незаконной.
Я понимал настоятельную необходимость этих действий. Прошло всего два года с террористических атак 11 сентября, когда три тысячи невинных людей были убиты в нашей стране одним ясным голубым утром. Тот день изменил нашу страну и изменил жизни всех нас в правительстве. Мы поклялись сделать всё, что можно, чтобы предотвратить повторение подобных потерь. Мы изменим правительство, реорганизуем ФБР, разрушим барьеры, получим новые инструменты и соединим звенья, всё для того, чтобы избежать боли столь ужасающей, что практически не поддаётся описанию. Я стал окружным прокурором Соединённых Штатов на Манхэттене, когда Граунд-Зиро, где погибли тысячи, всё ещё дымился. Поздно вечером я стоял у ограды и наблюдал, как пожарные просеивают землю в поисках тех потерь. Никому не нужно было рассказывать мне, как упорно нам надо бороться с терроризмом, но я также понимал, что мы должны делать это правильно. По закону.
Голдсмит и Филбин поделились своей озабоченностью с Белым домом — где главными контактными лицами были советник президента Альберто Гонсалес и советник вице-президента Дэвид Эддингтон. Из них двоих Эддингтон был доминирующей силой. Это был высокий бородатый юрист с громогласным голосом и лёгким намёком на южный акцент. По философскому подходу к жизни и темпераменту он являлся отражением вице-президента Чейни. Он терпеть не мог дураков, и обладал расширенным определением попадавших в эту категорию. После того как разъярили Эддингтона, рассказав ему, что правовая основа программы рушилась на части, Голдсмит и Филбин затем попытались убедить его, что мне, новому заместителю генерального прокурора, следует рассказать о — или «посвятить в» — программе «Звёздный Ветер», чтобы я мог увидеть, что происходит.