Кроме меня в «немецком отделе» был еще один штатный переводчик, из «кадровых чекистов». Армейский отдел контрразведки имел свою следственную часть, которой командовал майор Остромобильский и в подчинении которого находилось человек 5–7 следователей.
Были свои оперативные работники и своя рота охраны, писари, машинистки, делопроизводители, и если попытаться подсчитать личный состав всего отдела КР нашей 8-й армии, то получится меньше ста человек…
С чего начиналась ваша служба в качестве переводчика отдела контрразведки?
Мои служебные функции были простыми — переводить на допросах пленных, переводить захваченные штабные и прочие документы. Интенсивность допросов была разная, например, когда мы стояли в селе Ново-Покровское, то приходилось в день переводить на 10–12 допросах, и там среди немцев попадались «факельщики» и каратели.
Также меня могли привлечь к переводу на суде военного трибунала, так, например, в Гарволине я переводил в трибунале, когда судили немецкого унтер-офицера, обвиненного в участии в массовых расстрелах советских людей, он участвовал в акциях по уничтожению еврейского населения и лично убивал. Его вина была полностью доказана, и унтера приговорили к повешению…
Как вели себя на допросах немцы в 1944–1945 годах? Как держались?
Возможно, вы сейчас удивитесь, но я скажу следующее. Мне пришлось переводить на сотнях допросов, и почти до самой капитуляции все немцы свято верили, что Германия победит, они постоянно упоминали о новом секретном сверхоружии, которое пообещал Гитлер, и пленные были уверены, что это «оружие» поможет им взять верх над нами…
Весной 1945 года переводил на допросе немца, ученого-ракетчика, который сказал буквально следующее: «Мы тут с вами сидим, разговариваем, а в это время над нами в воздухе летят три реактивных «Мессершмитта». Вам нас не победить»…
А мы тогда и не знали, что у немцев появились реактивные истребители.
Допрашиваем немецкого летчика-аса, кавалера Золотого Рыцарского креста. В плен он попал не в бою, а случайно, два немецких самолета столкнулись в воздухе, и ему пришлось спасаться на парашюте. Летчик держался на допросе очень спокойно и гордо и нас «заверил»: «Будьте спокойны. Мы все равно вас победим!»
При этом все немцы, даже самые отпетые фанатики, на допросах давали исчерпывающие ответы на вопросы следователей, и отношение к немцам было корректным. Кормили арестованных немцев так же, как и простых красноармейцев, с одной полевой кухни.
Мордобой на допросах использовался крайне редко, и только в том случае, если слишком наглый немец попадался…