Вот мы зашли в хату — там хозяин такой, значит, обросший весь… смесь русского языка, немецкого, польского. Но — понял, что нам вода нужна. Показывает: ведра пустые, надо выйти. Мы ему разрешили, и это — наша ошибка! Этого нельзя было делать. Но мы же не знали… мы были на юге, под Кишиневом, и мы же не знали, что и там оуновцы уже действуют в лесах! Мы же только-только прибыли!
Через три минуты заходят два перепоясанных здоровых мужика с ружьями: «Ложись!» Пистолеты — не успеем: убьют. Легли на живот… я и этот полковник. Я говорю так по-мирному: «Ну, ребята, чего вы так с нами-то? Все-таки мы же свои. Мы же освобождаем Украину. Я был здесь в период обороны Одессы, вот сейчас освобождал ее. А это — полковник Карпенко, вообще щирый украинец…» и так далее. Тяну время, чтобы водитель догадался, что нас долго нету. А один говорит: «Слушай, а чего тут они болтают? Давай их в лес отведем: пусть начальство разбирается».
Отвели бы в лес — сейчас бы с вами не сидел.
Но водитель наконец-то смикитил, что нас долго нету. А он не видел, когда те входили: они — с заднего крыльца. Он вскочил в эту хату — стоят два к нему спиной. Раз! — с автомата прикончил. Мы тогда выбежали, засели в кусты, смотрим — ничего нет. Вернулись, обыскали — и у одного нашли пять красноармейских книжек! Значит, они уже убивали красноармейцев и собирали книжки. И еще у одного — инструкция, как строить схроны. Укрытия. Я — к командующему бригадой: доложили об этом факте. А еще перед этим был случай, когда в одной хате отделение в семь человек было все вырезано. Значит, мы поняли: дело рук украинских националистов. Команду дал, телеграмму: повысить бдительность охраны и так далее, подозрительных задерживать… постарался такую серьезную телеграмму дать.
Как вы узнали о начале войны с Германией?
Когда я в Черновцах работал — перед самой войной, — поехал на границу с задачей на два-три дня: проверить, какие там есть немецкие части. Мы под этот вариант имели агента хорошего (у него родственники были там, за границей)… И фотоаппарат. А если через границу меня пропускать — надо договориться с пограничниками, выбрать место, когда и так далее, рекогносцировка… Вот я приехал — а на рассвете уже пошли боевые действия: по заставе огонь и так далее. Ну, я — не пограничник, но думаю: что я уеду? — скажут: «вот, струсил». Я остался… дня три там вместе с пограничниками. Еще советский народ не знал о нападении Германии, а я уже держал бой…
Это к чему говорю? А войну я закончил в Берлине, был в зале подписания капитуляции. Еще народ не знал о Победе, а мы уже по сто граммов тяпнули. Вот такое у меня в жизни получилось.