Вот приглашали приехать: «Вроде ж вы — Почетный гражданин Одессы!» Я говорю: «Ребята, я приехать-то, может, и приеду, а — уеду ли?» Потому что приехать — я же не буду сидеть: надо поехать в район Дальняка, там выступать, потом приемы… Это же все нагрузка. А все-таки же мне 95 лет… В общем, отказался. А они — и на день рождения мне прислали, и в общем, звонят, и так далее.
Под Севастополь, значит, пришли, и — сразу войска на Перекоп. Потому что там уже было известие: немец ворвался на Перекоп, идет на Евпаторию. Уже грабят Крым направо и налево.
Петров был командиром 25-й Чапаевской дивизии, а командующим был Сафронов. Но он заболел, и буквально за два-три дня до эвакуации этот Петров стал командующим. Умный! Он участвовал в бою, и потом у него голова стала так вот. [Показывает тик.] Ездил по переднему краю, такой с хлыстиком, интересный. Генералом армии был, командующим фронтом был, но Сталин не очень его ценил. Считал его мастером обороны, но не мастером наступления, потому что он и в Одессе оборону держал, и в Севастополе. Поэтому так с ним немножко недооцененно, в общем, вышло, был такой взгляд. Ну и вот решали вопрос, куда отходить. Петров — он правильно понимает: Севастополь есть Севастополь. Там и артиллерию боевых кораблей нам тогда дали, оснащены все…
А я оказался в районе Керчи. И вот мы в ноябре 1941 года через Керченский пролив эвакуировались на Кубань, хотя там можно было держать оборону. Там был Кулик, маршал, он должен был ее обеспечить. Но по его вине мы в конце октября оставили Керчь. Ее можно было держать, а он проявил такое… вообще развратный был тип. Проявил трусость, потерял звезду Героя и так далее. Потом его вызывали в Москву, разжаловали до генерал-майора, понизили в должности, а потом в конце концов расстреляли. У меня дело и на него было, и на других, и на Жукова в том числе. Я там много знаю…
Так вот, тогда мы оказались в районе Крымска. Потом я был с батальоном на Тамани. А потом — 1942 год — Керченско-Феодосийский десант знаменитый, первый крупный десант. Значит, освободить Керчь и весь полуостров: Феодосию и так далее. Ну, какая там техника?! Баржи! Вечером — поплыли. А из Азовского моря — течение сильное, льдины: думаю, могут цокнуть — и утонет. Подплыли к Керчи на рассвете, немец не ожидал. А пирсов — никаких нету: по грудь в морскую воду бросались, температура — пять-шесть градусов! Я, конечно, там легкие застудил и потом мучился здорово: и воспаления, и бронхиты. Сейчас, правда, уже вроде ничего особенного.
Керчь освободили — там было на площади семь повешенных партизан, а Багеров ров такой недалеко — 7 тысяч расстрелянных. Это впервые пошло известие о массовых расстрелах немцами советских граждан. Евреев, других…