Фыц Фыц ей возражал и только двух или трех вечноизольников считал глупцами. А остальных – жертвами системы или даже революционерами, которые сидят в знак протеста.
Пипа знала, кто такие революционеры, поскольку Фыц как-то притащил ей фантастический роман, описывающий одну странную планету, на которой в замках жили не изобретатели, как на их родной планете, а какие-то страшные короли, против которых эти самые революционеры боролись. Роман был неинтересный и толстый, так что Пипа идеями Фыца не прониклась и фтопленников-вечноизольников по-прежнему считала идиотами.
Кроме вечноизольников, в Фтопке еще были те, кого за глаза называли застреваками. Те, кто застряли на каком-то задании и не могли продвинуться вперед ни на один день. Самым известным застревакой был Маргарин. Всем было известно, что он застрял на задачке с вазой, яблоками и апельсинами. Что касается остальных застревак, об их заданиях, разумеется, никто ничего не знал.
Впрочем, кое о ком догадаться было возможно, но только очень приблизительно. Одна девушка, например, целыми днями только и делала, что рисовала. Несколько раз в году она устраивала в фойе перед концертным залом очередную персональную выставку. Старательно развешивала картины по стенам. И каждый раз после выставки, рыдая, убегала к себе. Все остальные искренне хотели ей помочь и чего только не пробовали делать! То аплодировали ровно час. То насочиняли целый альбом восхищенных отзывов. То собрали на открытие абсолютно всех фтопленников (кроме тех, кто находился в изоле). Но даже коллективные усилия ни к чему не приводили. Новый день художнице не засчитывался.
Большинство фтопленников становились застреваками в пятнадцатилетием возрасте, как Фыц или эта художница. Если ты не продвинулся ни на день примерно за пятьдесят – сто лет, – ты застревака. На данный момент таких в Фтопке было около двух сотен.
Пипа и Фыц никогда не обсуждали застревак…
– Что будем с лодкой делать? – спросил Фыц. – Сто дней она тут не простоит.
– Простоит.
– Обрастет водорослями, потом чистить замудохаешься. Давай ее на подъемник отвезем. Я с парусом справлюсь, но на руле кто-то должен сидеть. Поможешь?
Пипа смотрела на лодку и о чем-то думала.
– Помогу, – сказала она наконец. – Только не сейчас. Сейчас у меня дела. Давай завтра. За сутки не обрастет.
Завтра так завтра. Дела – это святое. Фыц понимал, что это он – застревака, а Пипе надо идти к своим учебникам, двигаться дальше.
– Пошли вместе, только кроссы возьму.
Они шли назад вместе, держась за руки там, где это позволяла ширина тропинки. Идти, держась за руки, в Фтопке не запрещалось.