– Мама! Несмотря на все мое уважение к тебе, – снова перебивает ее Нелл, – плевать я хотела на твою супружескую жизнь и все остальное, что с нею связано. Еще раз повторяю. Я хочу знать только про этот дом. И больше ничего!
Индира старательно прячет свое облегчение. Слава богу! Вроде бы почти обошлось. Ведь ей так не хочется бередить старые раны. К тому же она до сих пор искренне надеется на то, что ее дочери, скорее всего, уже успели забыть все, что тогда случилось. Впрочем, вполне возможно, Нелл незадолго до авиакатастрофы и разузнала кое-что про прошлое отца. Или даже узнала правду намного раньше. Хотя они обе, мать и дочь, последние десять лет старательно делали вид, что никто ничего не знает.
Индира медленно пьет чай, надеясь на то, что Нелл не заметит, как дрожат пальцы, которыми она держит чашку.
– Ах, дом! Ну этот вопрос из самых легких! Дом находится в штате Вирджиния. Шарлоттсвилл.
Последнее уточнение делается так, на всякий случай. Пока ей трудно понять, какую информацию Нелл в ее нынешнем состоянии воспринимает лучше всего: отдельные факты, цифры и даты или какие-то утверждения. А может, она и не запоминает ничего из того, что ей говорят, как не помнит ни цифр, ни дат, ни фактов, связанных с ее прошлой жизнью – Почему там?
Индира откашливается, мысленно прикидывая дозировку того, что сказать можно, а что следует утаить.
– В этом доме жил твой отец. Там он прожил вторую половину своей жизни. Уже без нас.
Глава двенадцатая. «Элинор Ригби» – The Beatles
– А сегодня давайте поэкспериментируем с потоком сознания. То, что мы, психологи, называем произвольными или свободными ассоциациями, – предлагает Лив, сидя в кресле напротив меня в моей гостиной.
– Хорошо! – соглашаюсь я.
– Прошу вас. Постарайтесь ни о чем не думать, пока не начнете говорить. Входите в новое для вас эмоциональное состояние безо всякой подготовки! Стучитесь в эту эмоциональную стену что есть силы! Посмотрим, что у нас получится на выходе. Как откликнется на наш эксперимент ваше сознание… Да и подсознание тоже.
– Поясните, пожалуйста, что вы имеете в виду под эмоциональной стеной. Это что? Метафора такая?
– Простите! – Лив взмахивает рукой, и я вижу, что светло-розовый лак на ее ногтях кое-где облупился. А ведь первое впечатление об этой женщине: само совершенство! Недосягаема, как звезда… Элегантные брюки, облегающий свитерок из тончайшего кашемира. И одновременно есть в ее облике и что-то простое, человеческое… Такое, что сразу же располагает к себе. Вот этот облупившийся лак, к примеру, или следы собачьей шерсти на коленках. – Ах, это… Я сама придумала такой термин, для себя и собственного употребления. Использую его, когда рассказываю своим пациентам о том, какие дамбы мы возводим вокруг себя, пытаясь защититься от окружающего мира. Огораживаем крепостными стенами свой маленький безопасный мирок. Но порой даже самые прочные дамбы могут прорваться и наделать много зла. А иногда у нас самих не хватает сил вскарабкаться на возведенные нами крепостные стены, чтобы пробраться к действительно чему-то хорошему, стоящему. Вот и получается, что эмоциональная стена, которую мы воздвигаем, – это не только хорошо, но и плохо.