Я молчу в ответ. А что сказать, если у меня на сегодняшний день нет ни грамма нажитого опыта?
Джаспер тоже замолкает, молча разглядывает, как бармен управляется с кофейным автоматом за стойкой бара.
– Ваш отец никогда не отличался особой общительностью. Разве что водка порой развязывала ему язык. Примет на грудь и тогда начинает изливать свою душу. А так он главным образом выражал себя посредством своих работ. И пожалуй, именно неразговорчивость в чисто человеческом плане сделала из него такого великого художника.
– Получается, что все эти наброски – это разговор отца со мной? – Я указываю пальцем на тетрадь: выцветшая от времени сероватая обложка, пожелтевшие страницы, обтрепанные края по уголкам. Какое-то время я молча пережевываю булочку, потом глотаю кусок.
– Вы, Нелл, в разговоре со мной пошутили, спросили, нет ли у меня карты той местности, где сейчас скрывается ваш отец. Так вот, отвечаю. Эта тетрадь и есть карта местности, где он бывал, и не раз. Быть может, он сейчас еще там. И он хотел сберечь эту своеобразную карту для вас. – Джаспер смотрит на меня своими зелеными глазами. Надо же, думаю я. Было время, когда они с отцом на пару зажигали так, что весь Нью-Йорк стоял на ушах. Да и не только он. Боже мой! Какими, должно быть, они были великими и несравненными. И какими свободными… Творили что хотели и куролесили как хотели.
– И за все эти годы ни единой весточки от отца? Ведь вы же были его лучшим другом.
– А вы – его дочерью! – мгновенно парирует он и делает глоток. Наверняка у него кофе черный и без сахара. И само собой, без молока. – Насколько я понимаю, вы тоже не получали от него никаких вестей. – Джаспер залпом осушает свою чашку до дна и тяжко вздыхает. И теперь я вижу, какой у него усталый вид. Он похож на старого, замотанного жизнью, неухоженного шарпея со сбившейся в клочья шерстью. – Да! Хотелось бы мне, чтобы все сложилось по-другому. Видит бог! Я о многом жалею сейчас. Например, о том, что не проявил должной настойчивости, не сумел отговорить его, заставить подумать еще и еще раз. Но ваш отец был таким, каким он был. Если уж что надумал, то уже не сворачивал назад.
Бармен громогласно оповещает, что готов заказ на двойную порцию латте с пенкой, приглашая клиента к стойке. А мы оба погружаемся в затяжное молчание. Добавить к сказанному нечего. Джаспер абсолютно прав. Люди не меняются со временем. А потому и надеяться особо не на что.
Питер задерживается на работе допоздна. А потому Джейми и Саманта решили составить мне компанию, вырвались на часок-другой, чтобы заправиться в моей компании куском пиццы в пиццерии Рэйз, что на углу улицы. Я сижу за столиком и лениво листаю тетрадь отца, пытаюсь обнаружить некий скрытый смысл в том, что он изобразил. Попутно набираю номер Андерсона, но он не торопится ответить на мой звонок. Наверняка подвыпил и дрыхнет как ни в чем не бывало, решаю я. Или беседует по другому телефону со своим агентом. В принципе и такое возможно тоже.