– Впечатляет. Особенно если он это делал по велению души.
– Именно так! Его родные связались со мной, спросили, смогу ли я в память об этом юноше продолжить его дело. Подхватить, так сказать, факел, а потом передать эстафету кому-то еще. Не дать угаснуть мечте Стивена. – Андерсон опирается на стену. – И конечно, я хочу сказать «да». У мальчишки ведь было все, весь мир лежал у его ног, и вся жизнь была впереди. А ему хотелось чего-то большего. Мечтал зажечь своими идеями людей, объединить их вокруг добрых дел. Однако когда мой человек по связям с общественностью сообщил об этом послании его родителей, то я сразу подумал: «Опять пристают с просьбами о помощи. И кто там следующий?» – Он начинает усиленно растирать виски. – Дело дрянь! Я уже целиком вписался во все голливудские стереотипы.
– Нет! Никуда вы еще не вписались, – говорю я и трогаю его за руку. – Мы с вами еще только нащупываем свой путь в этой новой для нас жизни.
Я снова принимаюсь изучать список гостей. Все имена для меня чужие. Кто эти люди? Друзья, клиенты? Скоро они появятся здесь, ринутся ко мне. Приветствия, объятия, поцелуи, как будто ничего и не случилось. Нет, не все! Найдутся и такие, кто будет, потупив глаза, говорить тихо-тихо и при этом задавать вопросы, слишком личные, слишком интимные, что ли. А я стану отвечать на эти вопросы, нацепив на лицо фальшивую улыбку и пытаясь ответить так, чтобы не сказать ничего.
– Прошу простить меня, Нелл! – Поднимаю глаза и вижу корреспондентку, кажется, ту самую, которая караулила меня в толпе других журналистов в тот день, когда я приехала в галерею на вечер, устроенный в мою честь. – Мы… мы с вами встречались в прошлом месяце здесь, когда вы появились на приеме по случаю вашего возвращения в Нью-Йорк. У вас найдется сейчас пара минут для разговора со мной?
– Пейдж! – окликает ее Андерсон, и она тут же округляет глаза от удивления, словно только что заметила его. – Сейчас не время для таких разговоров.
– Что? Ах, бог мой, Андерсон! Я же не к тебе пристаю. Я специально приехала сюда, чтобы встретиться с Нелл Слэттери.
– Прошу любить и жаловать! Пейдж Коннор собственной персоной. Работает на «Пост», – поясняет мне Андерсон таким тоном, как будто эта Пейдж Коннор – садистка какая, которая только тем и занимается, что отрезает маленьким щенкам головы.
– Рада познакомиться с вами, Пейдж! – говорю я любезным тоном и продолжаю водить пальцем по списку приглашенных, выискивая ее имя, а потом добавляю с некоторым сомнением в голосе: – Но в этом списке вас нет. Простите, я должна переговорить с сестрой, прежде чем разрешить вам войти. – Я виновато пожимаю плечами. – Надеюсь, вы не возражаете? Она тут рядом, в двух шагах. Ведет презентацию.