Еще не успев осознать всю важность сделанного только что открытия, я бросаюсь к компу и включаю его. Экран оживает, и на нем появляется живописная заставка. Такой идиллический пейзаж: солнце, раскидистые пальмы. Любительская фотография, сделанная во время отпуска. Парочка нежится на пляже под пальмами. Я и Питер. Наверняка нас запечатлели еще до того, как все случилось.
– Что вы делаете, Нелл? – испуганным голосом спрашивает у меня Андерсон. – Не надо!
Но я лишь машу рукой в ответ. Дескать, заткнись и не мешай. Один клик, и открывается почта Питера. В глазах у меня двоится. Слишком много бурбона и вина выпито за последние пару часов. Я с трудом вникаю в интимные подробности этой грязной интрижки, которая длится вот уже почти год. Когда мой муж предпочел мне другую. Да, он предпочел ее! А потом как ни в чем не бывало явился ко мне в госпиталь и заставил поверить ему. Заставил снова возжелать его, захотеть иметь от него ребенка, вынудить меня согласиться начать заново выстраивать нашу совместную жизнь. Какие дивные сказочки он мне плел. Рассказывал о Париже, о том, как мы влюбились друг в друга, и прочее, и прочее. Словом, вешал мне лапшу на уши, а я, дура, верила. А что еще мне оставалось делать, раз я сама ничего не помнила?
Ну я и тупо поверила ему. А потом еще жалуюсь на собственную ранимость.
Беглый просмотр почты Питера не выявляет ничего криминального. Преступник уже давно стер и уничтожил все свои отпечатки. Я с громким стуком захлопываю крышку ноутбука, потом окидываю взором комнату, словно пытаясь найти некие дополнительные, но невидимые глазу улики совершенного преступления.
– Ну что? Полегчало? – интересуется у меня Рори. Не пойму, то ли она говорит с сочувствием, то ли с сарказмом.
– Не твоего ума дело! – Я разворачиваюсь и смотрю на сестру в упор.
– Так я за твой ум переживаю, чудачка, – вяло шутит Рори. – Вот я и спрашиваю: полегчало, да? И чего ты там хотела найти?
– Прошу вас! Прекратите. Обе! – взмолилась Саманта. – Нашли время, когда выяснять отношения. Как будто это сейчас главное.
– Ты права, – шумно вздыхает Рори и прикусывает губу. – Прошу простить меня.
– За твою последнюю реплику или за то, что ты тут наговорила раньше?
– За все. Прости меня, ладно? Ну вот, я попросила прощения, и проехали. Почему ты всегда цепляешься к каждому слову? И только все и всем усложняешь…
– Ничего я никому не усложняю! – снова взвиваюсь я и хватаюсь за бокал с вином. Делаю резкое движение, и вино расплескивается на мое платье. Но до чего же удобен цвет спелого баклажана! Пятно исчезает на ткани, растворяется без остатка буквально на глазах, как будто его там никогда и не было.