– Я так сказала?
– Слово в слово! – кивает Саманта. – А когда мы вернулись из поездки домой, я не стала мельтешить и бегать по докторам. Как видишь, до сих пор живу с этой отметиной и изображаю, что она меня украшает. Или, во всяком случае, делает более интересной.
Саманта улыбается. Улыбка получается у нее грустной, но все же это улыбка.
– И тем не менее ты должна была рассказать мне о Питере, – пеняю я ей на прощание.
– Знаю. Но давай не зацикливаться на одном только Питере, ладно? И потом, сделай я это раньше, и ты бы тоже не смогла простить мне всех этих откровений.
Саманта снова обнимает меня, потом вдруг отстраняется и смотрит на меня долгим внимательным взглядом, будто видит впервые.
– Нет, правда! Давай не будем зацикливаться только на Питере.
В воскресенье утром подхватываюсь ни свет ни заря, хотя ночью заснула разве что на пару часов, а остальное время промучилась от похмелья. Во рту все еще чувствуется запах алкоголя, в горле пересохло, общее состояние отвратительное. Беру телефон и проверяю, прислала ли Лив ответ на мое СМС. Но нет. Только еще одно послание от Саманты с очередной порцией извинений и коротенькое СМС от Андерсона. Тот, скорее всего, проверяет, жива ли я и на месте ли, а не сорвалась с самого утра в Беркшир, чтобы прямо на месте посчитаться за все обиды с Питером.
Напяливаю на себя несколько свитеров, куртку с капюшоном и тихонько выскальзываю из подъезда на улицу. Медленно бреду по пока еще безлюдным улицам Верхнего Вест-Сайда, буквально чувствую, как бурлит у меня в кишках, как противно хлюпает в желудке. Глаза припухли, волосы кое-как собраны на затылке в небрежный пучок, и тут подворачивается что-то, что заново распаляет мою уже почти затихшую ярость. Прохожу мимо газетного киоска, и в глаза бросается свежий номер газеты «Пост» с кричащим заголовком на первой полосе: «ЗАБЫТЬ ЭТО!» Чуть ниже фотография Джинджер в обнимку с Питером. Слегка размытое изображение свидетельствует о том, что снимок был, скорее всего, сделан со смартфона. Такая счастливая парочка, щечка к щечке, широченные улыбки на лицах. Над их головами светится телевизионный экран. Значит, наверняка тусуются в каком-нибудь спорт-баре. А чуть ниже красуюсь и я собственной, так сказать, персоной. Та самая унылая фотография с обложки журнала «Пипл», размещенная в самые первые дни после авиакатастрофы, на которой я заснята в натуральных жемчугах, но с таким постным выражением лица, что, пожалуй, добрая половина читателей воскресного номера «Пост» наверняка не осудят Питера за то, что он вознамерился переспать с Джинджер. Впрочем, эта фотография уже не имеет ничего общего с новой Нелл, той, которой я стала сейчас. Хотя если бы я повнимательнее присмотрелась к ней, да еще сопоставила бы с моим нынешним обликом, то, вполне возможно, сумела бы разглядеть в себе и старые шрамы, еще не до конца зарубцевавшиеся, и призраки былого, маячащие рядом.