А как здорово было бы вспомнить именно сейчас, каково это – радоваться ребенком погожему осеннему дню, готовиться к предстоящему Хеллоуину или собирать тыквы у мамы на огороде для осеннего праздника. Только когда теряешь память, понимаешь, насколько она важна. В сущности, память – это
фундамент нашей жизни, наше
все. Разумеется, брак тоже входит в это «все». Так же, как и все близкие люди, осознание самого себя как личности, да еще твои представления о жизни, планы на будущее. И вот я сижу в салоне взятой напрокат машины, еду к любовнице своего отца, в дом, который я даже не могу вспомнить во всех деталях, и с неожиданной остротой понимаю, что я могу вообще ничего не вспомнить. Никогда! И никогда мне не вспомнить свои детские игры, как мы гоняли когда-то в футбол во дворе, наслаждаясь последними теплыми денечками уходящей осени, как лакомились вкуснейшим десертом – замороженным в сахарной пудре виноградом. И никто не расскажет мне, хорошим ли я была полузащитником, играя на середине поля, и болел ли за меня на этих матчах отец, стоя за боковой линией. Вот уж и правда! Откуда тебе знать, какая ты есть, если ты не можешь вспомнить, откуда ты родом.
Все последние месяцы я довольствовалась крохотными фрагментами воспоминаний, осколками былого, вдруг всплывавшими в моей памяти, думала, что со временем эти осколки сложатся в нечто целое, единое… Но если этого не случится? Если осколки так навсегда и останутся всего лишь осколками? Мысль о неминуемом провале всех моих усилий угнетает, действует на психику, вызывает нервную дрожь. Чувствую, как у меня потеет под мышками. Что, если и эта поездка закончится ничем? И отцовская тетрадь тоже ничего не значит?
Я кладу ее на колени и снова открываю, вожу пальцами по контурам таких знакомых глаз, выражение этих глаз буквально преследует меня, вызывает в моей душе какой-то смутный отклик.
Думай, Нелл! Думай! Кто это? Что это значит для тебя? Напрягаю извилины, пытаюсь замкнуть разомкнутые звенья цепи, чтобы по ним снова пошел ток воспоминаний, чтобы после стольких месяцев блужданий в кромешной тьме я снова увидела свет в конце тоннеля.
Я слегка откидываю спинку сиденья назад и закрываю глаза. Напрягаюсь, напрягаю все свои силы, стучусь в стены, которыми я отгородилась от мира, защищая себя, и пытаюсь приподнять их и сдвинуть в сторону. Зачем мне эта защита? Разве я уже и так не потеряла все? Ничего у меня больше не осталось и терять тоже больше нечего. О боже! Получается, я уже достигла дна? Но надо держаться, умоляю я свою волю.