– Пойдете и постучите в дверь? – спрашивает меня Андерсон.
– Да. Пойду и постучу, – отвечаю я и нервно вздыхаю.
– Послушайте, Нелл! – говорит он, но внезапно замолкает и кладет свою руку поверх моей.
– Что? – Я отвожу свой взгляд от дома. – С вами все в порядке? – добавляю я, заметив, как он вздрагивает.
Андерсон моментально отдергивает свою руку и рассекает ею воздух, словно отгоняя от себя прочь все то, что он собирался сказать.
– Со мной все в полном порядке. Потом поговорим.
– Хорошо, – соглашаюсь я и делаю еще один глубокий вдох.
– Только напомните мне. Иначе я могу забыть.
– Уж не собираетесь ли вы признаться мне в любви? Неужели мне удалось покорить сердце завзятого ловеласа, самого Андерсона Кэрролла?
Я продолжаю неотрывно смотреть на портик. Прикидываю, хватит ли у меня сил подняться по ступенькам крыльца. Вот и сейчас подтруниваю над Андерсоном только потому, что отчаянно тяну время.
– Нет, – смеется он в ответ. – Есть и еще кое-что, о чем надо поговорить, прежде чем я открыто заявлю миру о своей любви к вам. Но только напомните мне, ладно?
Какое-то время мы оба молчим.
– Хотите, я пойду с вами? – предлагает мне Андерсон.
Я отрицательно мотаю головой, но изображаю на лице признательную улыбку. Нет! За последнее время так многое изменилось в моем отношении к людям. Если бы я больше доверяла себе самой, то, возможно, и не попала бы в такую передрягу. И поэтому сейчас я пойду одна. Не потому, что мне и впредь все и всегда придется делать одной. Но на этот раз я действительно должна идти туда одна.
Пытаюсь совладать со своим учащенным дыханием, и сердце дрожит, замирая в тревоге.
– Удачи вам! – Андерсон наклоняется ко мне и целует в щеку. – Я буду ждать вас здесь на случай, если вдруг понадобится подмога.
Я нажимаю на ручку и открываю дверцу автомобиля. Вирджиния встречает неожиданной для этих мест прохладой. Холодный воздух сразу же щиплет за щеки. Пахнет срезанной хвоей. Я медленно бреду к дому по вымощенной гравием дорожке, и каждый мой шаг неотвратно приближает меня к тому, что, как я чувствую внутри себя, и есть моя судьба. Быть может, вся моя предшествующая жизнь вела меня именно к этим дверям.
Сам дом, едва различимый во мраке ночи, тем не менее именно такой, каким я его запомнила много лет тому назад. Такой, каким я его и запечатлела на своем холсте. Перед тем как ступить на крыльцо, я останавливаюсь, облокачиваюсь о перила и замираю, внимательно разглядывая дом. Краска на оконных переплетах второго этажа облупилась и облезла. Окна мансарды плотно закрыты черными ставнями, но во всем остальном дом точно такой же, как и тогда, когда мне было тринадцать лет. Да я и чувствую себя сейчас так, как будто мне снова тринадцать. Но главное – я вспомнила. Я снова помню все.