– Да! Да! Нет! Да! Перезвоните, пожалуйста, завтра! Мы только-только переступили порог квартиры. – Он кладет трубку обратно на рычаг. – Вездесущая пресса! Теперь они от нас не отстанут.
Я вздыхаю, осторожно сажусь на кушетку и откидываюсь на подушки.
– Что еще для тебя сделать? Может, сбегать купить что-нибудь из съестного? Какой-нибудь зерновой продукт, а? – Питер делает извиняющийся жест рукой. – Прости! Я тут так замотался в последние дни, что не успел затариться. Либо сидел на работе допоздна, либо отсыпался… А потом сразу же улетел в Айову.
– Не беспокойся! Ничего мне не надо! Разве что налей содовой, если есть. Один глоток не помешает.
Я слышу, как хлопает дверца холодильника. Потом он со свистом срывает с бутылки пробку. Мне даже слышно, как слегка потрескивает лед в стакане, когда он наливает туда содовую. Я медленно плетусь к пианино, поднимаю крышку и осторожно нажимаю на клавишу, потом еще на одну. Мои пальцы сами собой раздвигаются и принимают нужную позицию, готовые в любой момент начать порхать по клавиатуре. Но я тут же захлопываю крышку и поворачиваюсь к Питеру.
Он ставит стакан с содовой на журнальный столик и пристраивается сбоку на кушетке. Повисает неловкая пауза. Мы оба не знаем, о чем нам говорить дальше. Может, спросить его о Джинджер? Но как-то такие расспросы не вписываются в мой новый облик. Новая Нелл не нуждается в дополнительных заверениях верности со стороны своего мужа. Эта новая Нелл лишь тряхнет своими (роскошными!) кудрями и рассмеется ему в лицо, если он снова вздумает в чем-то признаваться. Звонил же мне несколько дней назад, еще в больницу. Прямо с работы, поздно вечером. И еще раз повторил, что с этой самой Джинджер у него все кончено. Навсегда! Помнится, я тогда даже замолчала в трубку на некоторое время. Потому что прежняя Нелл была абсолютно уверена в том, что его роман с этой женщиной благополучно завершился уже несколько месяцев назад. Но как-то же я себя переубедила, заставила выбросить этот звонок из своей головы. Выбросить и забыть! В полном соответствии с маминой теорией о всепрощении. Она ведь убеждала меня, что нужно просто запастись терпением и немножечко подождать, до тех пор, пока то прощение, которое получил от меня Питер, не войдет в мою плоть и кровь и не станет частью меня. Следовательно, сейчас мне нужно только время. Время и еще раз время! И никаких резких движений. Иначе я все срыгну обратно.
Питер резко поднимается с кушетки. Пауза слишком затянулась, и мы оба не знаем, как ее прервать.
– Пойду схожу в китайский ресторанчик. Принесу чего-нибудь на ужин! А ты пока обживайся тут без меня. Привыкай к дому. А то я тут мельтешу у тебя перед глазами без толку…