– Это городской совет и банк, – показала миссис Хэвишем. – А вон там – казармы, где квартирует и учится гвардия Светоча Справедливости.
Дома были сложены из светло-коричневого кирпича, фасады их украшали ребристые колонны, ослепительно сверкавшие на солнце. А по сторонам зданий красовались огромные плакаты и указатели. На первом была изображена красивая девушка в нарядном платье. Волосы у неё тоже были чудесные. Но она не улыбалась – она с ужасом смотрела на серое пятно у себя на руке. Ниже была надпись огромными белыми буквами: «БДИТЕЛЬНОСТЬ ПРЕЖДЕ ВСЕГО».
На следующем плакате не было картинок, только текст, чёрным по белому:
ПРИ ПОЯВЛЕНИИ ПЕРВЫХ ПРИЗНАКОВ, КАК ТО:
– беспричинная усталость;
– озноб;
– серые пятна на коже,
НЕМЕДЛЕННО ПРОСЛЕДУЙТЕ К БЕЛЫМ ПОЕЗДАМ. ОТПРАВЛЕНИЕ КАЖДЫЙ ЧАС НОЛЬ-НОЛЬ МИНУТ.
– Не волнуйся, – сказала миссис Хэвишем. – Хотя быть больным считается здесь преступлением, мы приехали по приглашению Светоча Справедливости.
– Почему людей высылают из города только за то, что они заболели?
– Никто точно не знает, как распространяется Тень, и это порождает страхи. Те, кто пока здоров, до смерти боятся больных, хотя нет никаких доказательств, что Тень заразна. Светоч Справедливости бережёт город как зеницу ока, не позволяя болезни разгуляться.
– А по-моему, это сущий бред.
– Ты не единственная, кто хотел бы, чтобы всё было иначе. – Миссис Хэвишем указала на другую сторону серебристого бульвара. – Эти надписи сейчас появляются по всему королевству.
Там стоял трёхэтажный дом, обнесённый красивой чугунной оградой. На нём красовался ещё один плакат про «первые признаки», но поверх него красной краской было жирно намалевано: «Избранница грядёт!» Два человека в одинаковых оранжевых комбинезонах уже закрашивали надпись.
– От этих надписей стараются избавиться сразу же, как только заметят, – сказала миссис Хэвишем. – Кто-то говорит, что их делают тайные враги власти, другие верят, что послание говорит правду. Как бы там ни было, разговоры об Избраннице ведутся открыто, хотя кто за этим стоит, я даже не догадываюсь.
А я как раз догадывалась. Вернее, знала точно: надписи делают по указке мисс Олвейс. Эта буйнопомешанная хочет, чтобы все поверили: я уже здесь и скоро всех спасу. Когда-то, возможно, я и сама в это верила. Но теперь понимала, что всё это бред, и к тому же опасный. У меня была одна цель – спасти Ребекку.
Какая-то женщина в оливковом платье бежала по улице со всех ног. Она показывала пальцем на старичка, стоящего на коленях с опущенной головой. Он же в ужасе смотрел на собственную руку: от пальцев до запястья на ней расползлось болезненно-серое пятно. Кое-кто из пассажиров пробормотал что-то, качая головой.