С первого этажа веранду можно было видеть во всей ее красе. Она доходила до самого холма, и если бы не забор и закон о городских владениях, уверена, растянулась бы и дальше, через мост над Двадцать восьмым шоссе, а потом, ступенька за ступенькой, спустилась бы к самому краю воды. Но пока веранда заканчивалась там, где заканчивалась. По ней можно было дойти от дома до холма, не касаясь земли.
– Он молодец, – выглядывая в окно, сказала Руби. – Они все молодцы.
Она имела в виду остальных парней, которые помогали Джоне в лучах заходящего солнца. Они приезжали из города, ее бывшие или те, кто, может быть, когда-нибудь стал бы ее бывшим. Несколько ребят были совсем юными, чтобы становиться ее бывшими – моего возраста, я знала их со школы. Одним из них был Оуэн. Но Руби ничего не сказала на этот счет. Она вряд ли стала бы выделять кого-то одного в толпе парней.
– В холодильнике кувшин с холодным чаем, если вдруг захочешь предложить им, – сказала сестра. – Я развела его из банки.
Я смотрела, как ее длинная белая машина, пыхтя, двинулась по подъездной дорожке под безудержное ворчание глушителя (но ей, видимо, нравились эти звуки) и скрылась из виду.
Я вышла с кувшином и стаканами как раз в тот момент, когда Джона решил, что на сегодня они закончили. После того как Руби уехала, никто больше не хотел вкалывать.
А может, она просто забрала свое влияние с собой, как если бы радиус действия ее чар мог уменьшаться, но они при этом становились более сильными, и ей пришлось оставить парней, чтобы сиять в «Камби», околдовывать своих коллег, постоянных покупателей и простодушных туристов.
Я думала, что в доме никого нет, когда вдруг столкнулась с ним на площадке второго этажа.
– Думал, что здесь еще одна ванная, – сказал Оуэн, – но здесь навалено все это барахло…
– Это, ну… – я бешено соображала, как объяснить ему эти ворота, но так, чтобы моя сестра не казалась жестокой, – у нас пока не было времени все разобрать тут. Просто перешагни, и все. Ванная здесь.
Оуэн перешагнул через ворота и прислонился к стене, в полумраке я не могла понять по его лицу, что он думал. Может, так даже и лучше. Руби как-то сказала мне: неважно, что думает о тебе парень, главное, чтобы ты точно знала, что думаешь о нем. Но я почему-то пока никак не могла разобраться в этом, а он все еще был здесь, в доме, хотя тот, кто подвез его, похоже, уехал: на подъездной дорожке осталась только одна машина – пикап Джоны.
Оуэн сделал шаг в направлении ванной и вдруг остановился. Вернулся, встал рядом со мной.
– Эй, Хлоя? Можно спросить у тебя кое-что?