Вот что я рассказала бы ей, если бы она могла меня слышать.
Я взобралась на камень, на котором обычно сидела: он выдавался вперед больше остальных, наполовину погруженный в воду. Я ощущала себя ребенком, у которого кто-то из родственников сидел в тюрьме, отсчитывая свой срок до того дня, когда его выпустят. Их разделяла стеклянная стена, за которой постоянно наблюдали вооруженные охранники. Никаких касаний, ничего такого. Они могли приносить подарки, если это было разрешено: журналы и фотографии, которые можно наклеить на стены камеры, но сначала все это хорошенько досматривали. И между встречами они не могли отправлять сообщения друг другу.
Мне повезло больше. Мне не нужно было ждать дней посещений – я могла приходить в любое время, хотя это не означало, что я увижу ее. И я могла оставаться на всю ночь, если хотела. Теперь я жила с матерью, неохотно. И хотя она снова бросила пить, ей было все равно, как поздно я приходила, даже если это была ночь перед учебным днем. А может, она просто догадывалась, к кому я ходила.
Я помахала журналом, выложила клубничные конфеты из «Камби». Потом вытащила одну сигарету – только одну, потому что, как только она вернется, я разрешу ей выкурить ее и потом она официально бросит курить – и ее зажигалку с голой гавайской танцовщицей. Я выкладывала все это осторожно, чтобы не намочить. И меня тревожило, что будет зимой, когда водохранилище замерзнет. У нас не так много времени.
Потом я ждала.
Иногда время пролетало незаметно, и я не успевала опомниться, как на телефоне срабатывал будильник – пора было возвращаться домой, потому что утром нужно идти в школу. Но были и такие ночи, которые, казалось, длятся вот уже несколько световых лет, наподобие того, сколько времени требуется свету звезды, увиденной в телескоп с Земли, а на самом деле давно уже угаснувшего Солнца, долететь до нас.
Наверное, со звуком в Олив было то же самое. Типа как если я бы позвонила ей одним ноябрьским четвергом и она смогла бы услышать меня только еще через три ноября. Я переживала, что так оно и есть, и надеялась, что нет.
Если вы хотите, сильно хотите чего-то, это может сбыться – вам просто нужно приложить необходимые усилия. Например, поверить. По-моему, это мне когда-то сказала Руби.
И я верила, что однажды ночью это произойдет. Она увидит меня на этом камне, увидит, что я жду ее, и подплывет.
Может, она схватит меня за лодыжку, чтобы я завизжала от страха. Или сначала попробует привлечь мое внимание, чтобы я осветила ее своим фонариком посреди водохранилища, куда свет почти не достает. Но вероятнее всего, она просто выйдет из воды, как будто лежала и загорала где-то рядом. Она будет держаться непринужденно, потому что не захочет расстраивать меня.