– Хлоя! Я слышала, что ты будешь здесь! – воскликнула какая-то девчонка.
Она растянулась на покрытом гравием склоне в компании своих друзей, наверное, мы знали друг друга или когда-то знали. Там были другие девчонки, и парни тоже. Началось обычное «а помнишь это?», «а помнишь то?», «ты теперь будешь жить с Руби?», и «правда?», и «вау!», и «эй, хочешь пива?».
Мой карман завибрировал. Снова Руби.
Она была где-то в ночи – могла видеть меня, а я ее нет.
Потом пришло еще одно сообщение:
И еще одно:
Что было странно, потому что пиво ей не очень нравилось – из-за пены. Наверное, поэтому мне сразу же стоило догадаться, что она решила подставить меня. Я должна была понять, что наша с ней встреча здесь никак не связана с вечеринкой, потому что на самом деле вечеринки были Руби до лампочки, даже ее собственные.
Но на тот момент меня занимало лишь одно – найти в темноте тот кег, а потом, отыскав, взобраться по склону, мимо развалившихся на нем людей, и не наступить на чью-нибудь руку.
Когда я оказалась у кега, мои глаза уже привыкли к тусклому освещению. Стало более-менее понятно, где мы: либо на старой стройплощадке, либо там, где хранили гравий. Вдалеке виднелся кран, заблокированный сложенными в кучу бетонными плитами. Воздух казался плотным из-за пыли, поднимавшейся от ног проходящих мимо людей. Нас окружали деревья, и где-то там, в темноте, были горы – жалкое подобие того, что можно увидеть днем.
Я видела все четко и в то же время нет.
Казалось, словно я смотрела на поверхность откуда-то снизу. Откуда-то из глубины, которая всасывала меня все сильнее, а вокруг выступали пузырьки из-за моего сопротивления, и легкие жгло от удушливого воздуха. Такое знакомое ощущение, как будто я уже бывала здесь раньше.
Время разлилось вокруг меня, закрутило меня, как барабан стиральной машинки, а потом резко остановилось. И я снова оказалась здесь, как ни в чем не бывало. Я была здесь.
Как и она.
– Привет, Хлоя. Давно не виделись.
Она стояла у разливочного носика кега. Я видела ее руку с пластиковым стаканом, наполняющимся пивом. Красный пластик, поднимающаяся пена, белая пена, наклон стакана, чтобы пена слилась, держащая его рука, со всеми пятью пальцами.
– Держи, – сказала она, протягивая мне красный стакан. – Все равно там почти уже ничего не осталось, так что лучше забирай ты, пока ребята на него не накинулись.
Уж кого-кого, но ее я точно не ожидала увидеть – ни сейчас, ни здесь.
Но вслух я об этом не сказала. Взяла стакан, поднесла его к губам. Приоткрыла рот. Высунула язык. Наклонила стакан. Сделала глоток.