Я кивнула.
– Он был назван в честь него – мэра Уинчелла, последнего мэра Олив. Он умер до того, как город уничтожили, но на его место так никто и не пришел. После его смерти девочки остались совсем одни. Никто из горожан не помогал им – из-за зависти, как я уже говорила. Старшая сестра понимала, что она обязана заботиться о своей сестре, потому что больше было некому.
– И еще ей приходилось заботиться о самой себе, – добавила я.
Руби равнодушно махнула рукой.
– У сестер не было ничего, кроме их дома в Олив. И когда в город пригнали бульдозеры, этот дом должны были снести вместе с остальными. Думали, что девочки не станут сопротивляться – пусть даже у них никого не осталось и им некуда было идти. Но старшая сестра считала иначе. – Руби улыбнулась, потому что хотела, чтобы я сама сказала это.
– Они не стали уезжать?
– Нет, она отказалась. Они с младшей сестрой остались. – От волнения у нее даже запылали щеки. – Эти девочки были среди тех, кто остался до самого конца, Хло.
– Откуда ты все это знаешь? – спросила я. – Ты где-то об этом читала?
– Хм? – отрешенно произнесла Руби. – Мы бы тоже не стали уезжать. Оставались бы на месте до последнего дня, до тех пор, пока они не закончили бы строить дамбу, до тех пор, пока не умолкли бы все машины, а рабочих не отправили бы туда, откуда они явились. До тех пор, пока не пришло бы время.
– Время для чего?
– Время для затопления, Хло. Время для того, чтобы забрать все, что у нас было.
– И что бы мы делали? – почти прошептала я, но сестра все равно услышала меня.
Я уже не знала, про кого она рассказывает – то ли про тех двух сестер Уинчелл, про старшую из них, которая знала, что делать, или про младшую, которая слушала старшую, то ли про нас… Реальных или вымышленных, живых или мертвых, занесенных в учебники по истории или выдуманных, растерянных, нас четверых унесло волной.
– А ты сама как думаешь? Что бы мы делали? – сказала Руби. – Мы взобрались бы на самый верх дома. И ждали бы, как ждали те две девочки. Старшая сестра затащила наверх младшую, они взобрались на трубу и ждали. Дамбу открыли, но они не знали, как высоко поднимается вода – не было никаких предупреждающих линий на стволе дерева, ничего такого. Да и все деревья срубили.
Но до того, как пришла вода, был этот звук, такой громкий, что его слышно было на мили. И это было единственным настоящим предупреждением: последний шанс, убегайте, пока можете… Знаешь, на что он был похож?
Сестра сложила губы трубочкой и то ли взвизгнула, то ли зашипела. Как будто у какого-то инструмента забились все отверстия и от напора звука он лопнул. Ужасный, неприятный звук. Руби – многие этого не знали, а иначе попросту старались не замечать – была напрочь лишена музыкального слуха.