– Мне нравится, когда меня приглашают, – сказала она. – И мне не обязательно говорить «нет». Все будет зависеть от того, кто пригласит. Но если этот кто-то будет знать, что я могу отказать ему, то удивится, если я соглашусь, разве это не мило?
– Если ты согласишься.
– Ты права, скорее всего я откажу ему. – Сестра улыбнулась и заправила мои волосы за уши, хотя в этом не было никакой необходимости. Она была довольна мной. Я делала то, что хотелось ей. – Ты знаешь меня лучше любого другого человека в мире, Хло. Ты могла бы написать обо мне книгу. И если бы ты стояла перед расстрельной командой и они должны были бы продырявить тебе голову, если ты не сможешь правильно ответить на вопрос, а вопрос этот был бы обо мне, то твоя голова осталась бы целой и невредимой, Хло.
Теперь я улыбалась, ничего не могла с этим поделать. Она знала, как мне нравилось слышать, что я была единственной, кто по-настоящему знал ее. Мне нравилось, когда она напоминала мне об этом.
Я смотрела, как она отпускала остальные шарики. Как отвязывала их хвостики, выпуская на волю. Как отошла назад. Как наблюдала за каждой красной ленточкой, поднявшейся в небо, даже вне ее досягаемости.
Вскоре они все улетели. Я посмотрела на небо – ее шарики были повсюду. Казалось, что на синеве выступили кроваво-красные царапины, что все вокруг заполонили ее приказы, и никто и ничто не в силах остановить их.
Я почувствовала, что она стоит рядом. Переполняемая силой этого момента. Возможностью. Возбуждением.
Что-то в ней вырвалось на свободу, как эти ее шарики.
Теперь ничто не могло сдержать ее.
Небо принадлежало ей.
Из дома снова донеслись звуки. Джона стучал в окно. Колотил даже.
Руби просто стояла и смотрела на окно, словно в любой момент могла взорваться бомба, но ей было так любопытно, что она решила не двигаться с места, даже если ее порежет осколками.
– Ты собираешься открыть ему или мне это сделать? – спросила я.
– Давай ты. А когда откроешь, скажи ему, чтобы он вернулся вниз, пожалуйста.
Я уже почти подошла к окну, когда Руби произнесла последнюю фразу.
– Но это его дом… – почти шепотом напомнила я.
– Я не хочу, чтобы он появлялся наверху. Эта часть дома только для нас с тобой.
Я повернулась лицом к окну. Оно не было занавешено, и я видела Джону с другой стороны – наши лица в дюймах друг от друга, но между нами тонкий прозрачный пласт. Он видел нас и, скорее всего, слышал.
Я отодвинула защелку и подняла окно. Но не успела я открыть рот, как Руби крикнула:
– Скажи ему, что я не просто так сделала ворота. Он просто взял и перешагнул через них? Спроси у него.