Ближе к концу собрания Глэдис вручила каждой из нас по блокноту с фотографией двух худеньких девиц, гуляющих по торговому центру с яркими пакетами в руках, и надписью «Когда я похудею, я…™» на обложке. Глэдис сказала, что мы должны будем писать в них каждую неделю. Внутри, в верхней части первой страницы, также была надпись «Когда я похудею, я…™», под ней — пять пустых «облачек» для заполнения с предлагаемыми темами: мода, карьера, любовь и т. п. Глэдис попросила нас закрыть глаза и представить себя стройными. Она сказала нам записать в блокнот пять занятий, которые наши «натуры с избыточным весом» не могут воплотить в жизнь.
Все неофитки, включая меня, тут же принялись что-то писать. Все, кроме Джанин. Она словно обалдела.
— Это шутка такая, да? — выплюнула она, пролистывая блокнот. Щеки Джанин пылали, ноздри раздувались от ярости. — Я пришла сюда сбросить килограмм-другой из-за болей в пояснице. Что это еще за гребаная, себяненавистническая мозгоебка?
— Следите за своим языком, — ровным голосом сказала Глэдис. — Баптистки не используют грубую лексику.
Джанин яростно сверкнула глазами из-под своих украшенных стразами очков с вытянутыми внешними уголками.
— Да вы, по ходу, серьезно, — выпалила она озлобленно и запульнула блокнотом «Когда я похудею, я…™» в Глэдис; та отшатнулась и прикрыла лицо руками. Джанин ушла, не позабыв громко хлопнуть дверью на прощание. После ее ухода зал еще некоторое время окутывала тишина: все мы сидели, вновь и вновь прокручивая в голове слова и действия этой горластой, обозленной, неприветливой, огромной женщины. Женщины, которой никто из нас не хотел быть.
Когда подошла моя очередь индивидуальной консультации у Глэдис, она несколько раз извинилась за «неприятный инцидент».
— То, что мы делаем в клинике, — нечто совершенно новое, меняющее жизнь, — промурлыкала она. — Мы заботимся о наших телах. Люди, как та женщина, еще не готовы этого понять. Они боятся изменений. Они как алкоголики или наркоманы, полностью отрицающие свою зависимость. Держу пари, долго та женщина на этом свете не протянет.
Глэдис, казалось, смаковала саму мысль о смерти таких, как Джанин. Глэдис показала мне тренажерный зал, где в тот день проходили занятия по аэробике: полные женщины, словно марионетки, скакали под указку некой дамы в скромном гимнастическом трико. На полу, я заметила, лежали розовые гантели с логотипом «баптисток». В тишине и уединении кабинета Глэдис щелкнула полароидом и сказала мне вставить получившийся снимок в папку и приносить его в клинику каждую неделю. Это была моя фотография «до». Затем она взвесила меня и, используя компьютерную программу, которую разработал специально для клиники брат Юлайлы, ученый-компьютерщик, подсчитала, что мне нужно сбросить сорок семь килограммов с хвостиком и что по «Программе баптисток» это займет всего девять месяцев.