Когда народ уже через десять минут после начала разрекламированного магического сеанса повалил наружу, Морозов здорово удивился. На лицах горожан не было ни гнева, ни страха – ничего такого, чем обычно сопровождается срыв какого-то мероприятия или внезапное ЧП. Черт их разберет, этих олигархов! Может, у них так задумано – сначала полдня собирать людей по всему городу, расклеивать афиши, а потом – р-раз и за десять минут закруглиться! Может, он им вместо представления какое-нибудь программное заявление сделал – типа собирается баллотироваться в мэры Лесногорска. Ну всякое же бывает! Хотя он, Морозов, на месте любого из этих мирно расходящихся людей был бы зол как черт за такой обман! Чистое мошенничество же – наобещать всякого, а потом… Впрочем, нельзя исключить, что этот «Белый» и впрямь устроил магический сеанс, только короткий – типа, счастье для всех разом, и пусть никто не уйдет обиженным… Блин, да что ж там…
Телефонный звонок в будке выбрал именно этот момент, чтобы задребезжать. Авдей напрыгнул на трубку, словно лев на антилопу из засады.
– Але, Тишков? Какого черта у вас там…
– Товлейнант, они на Замок идут! То есть мы идем…
– В смысле, мы?! В смысле, на замок?! Да ты что, Тишков, с ума сошел?
– Никак нет, товлейнант, идем! Так нужно! Так правильно!
– Тишков! Тишков, твою мать!!
Но в трубке уже зазвучали короткие гудки.
Он быстро набрал директорский номер. Ответа не было. Нырнул в машину, схватился за рацию, но она, видимо, сдохла окончательно – ничего, кроме треска помех, слышно не было. Да что ж за…
Пока в голове Авдея метались эти смятенные мысли, он в полном недоумении наблюдал за тем, как люди… нет, не расходились, а кучковались у входа, будто ожидая кого-то. Кого? Подгурского? Наверное. А зачем? Вот тут уже были возможны всякие варианты, в том числе и весьма неприятные.
Все свои мозговые ресурсы лейтенант бросил на то, чтобы придумать, как действовать дальше, и тут периферийным зрением заметил приблизившуюся слева к машине чью-то фигуру. Начал поворачиваться, но опоздал. Было жарко, поэтому окно с водительской стороны Авдей держал открытым. Пожалел он об этом, когда чьи-то могучие руки зажали его голову в стальной захват.
– Тхиххо зсиди! – проскрежетал странный голос. – Нхе дхергайзся! Кхивни, езсли пхонял!
Морозов осторожно кивнул, насколько это позволяла хватка неизвестного.
– Зсейчас отпузсщу. А ты разсболкхируесшь зсаднюю двхерь. И безх глхупозстей, инахчше…
Глаза лейтенанта буквально полезли на лоб от удивления и страха: перед его лицом возникло тонкое, чуть толще шариковой ручки, щупальце с заостренным концом. Конец этот покачивался совсем близко, лишь чуть-чуть не касаясь кожи Авдея.