– Пистолет… во внутреннем кармане, – цежу сквозь сжатые от боли зубы. – Отпусти… одну руку… удержусь.
Кивает. Я перехватываюсь и теперь держусь двумя руками за его левую, даже чуть подтягиваюсь, позволяя ему правой достать до моего кармана. Слава Богу, «Грач» он нащупывает быстро, но даже за эти короткие мгновения у него на лбу вздуваются жилы – держит он меня явно из последних сил. Зато пистолет уже рядом с моей головой. Щелчок предохранителя… Выстрел почти оглушает меня. Второй, третий… Хватит! Не трать патроны, блин!
Тяжести на ноге больше нет, и я тут же судорожно вцепляюсь в запястье вооруженной руки Родиона.
– Тащи!
Рывок! Еще рывок! Я каким-то невероятным образом оказываюсь на крыше и распластываюсь на ней. В ушах все еще звенит, в ноге пульсирует боль, и кровь толчками бежит из раны. Твою ж!
Ругаясь сквозь зубы, стягиваю штаны и рубашку. От последней отрываю низ и туго перевязываю рану. Главное сейчас – остановить кровь. Эх, где моя волшебная котомка! Там у меня все, что надо для подобных случаев.
– Сейчас бы тебе в больницу, – словно отвечает моим мыслям Родион. – Противостолбнячное вколоть. И от бешенства бы не помешало. Мало ли…
– Кто бы возражал! – кривлюсь я и киваю на мелькающие в темноте собачьи тени. – Им это скажи! Авось устыдятся и откроют для нас гуманитарный коридор.
Слышу в ответ его яростный мат.
– До чего же упрямые твари! – восклицает он, отведя душу.
– Не они упрямые, а «животновод»…
– Кто?
– Измененный, который ими управляет. Пока он здесь, собаки нас не выпустят.
– Может, он тоже устанет? – с надеждой спрашивает Родион. – Как ты. Спать-то всем надо.
– Не устанет, – рублю я его оптимизм на корню. – Измененные спокойно могут по нескольку суток не спать. Скорее, мы тут от жажды помрем.
Он снова тоскливо ругается. Я протягиваю руку.
– Пистолет дай.
Вернув свое оружие, проверяю обойму. Три патрона. И в другом восемнадцать. Негусто. А в своре всех потерь – пять псов, которых, кстати, сейчас оставшиеся полтора десятка и дожирают. Не прорваться – пока у меня в среднем уходит три выстрела на собаку. Паршиво! Мой мобильник остался в полиции, да и не фурычат они тут. Похоже, финиш. Пора катафалк заказывать. Это минус. Но есть и плюс – можно поторговаться за скидку, если сразу на двоих. Только как закажешь без мобильника-то?
На часах 4:30 утра. Из позитива во всей этой мерзкой ситуации только один момент: нога болит так, что теперь я уже точно не засну.
* * *
Товарищ по несчастью постоянно клюет носом, так что мне приходится следить больше за ним, чем за собаками, и периодически толкать в бок – повтор ситуации «кто кого перетянет» с псами мне совсем не улыбается. Восток помаленьку начинает светлеть, но оптимизма это не внушает: гаражи на окраине, на отшибе. Кто сюда с утра пораньше попрется? А если и попрется, то мигом передумает, увидев тут эту свору с окровавленными мордами. Одно интересно – на черта Измененному сдались именно мы? Почему столько хлопот, чтобы нас затравить? Ведь не для того же, чтобы собак накормить? Неужели этот провинциальный городишко испытывает дефицит бомжей и алкашей? Хотя как знать, давно ли тут такие представления ночами устраиваются? Может, и впрямь весь бездомный контингент уже подъели.