Протокол мною прочитан. Заявление записано с моих слов правильно».
17 июля в прокуратуру поступило другое заявление:
«Живу одна, работаю в гостинице «Душанбе». Сегодня утром пришла домой и обнаружила кражу вещей. Кто-то проник в мою комнату и похитил… Никого не подозреваю».
Спустя девять дней — еще одно заявление:
«Работаю на переговорном пункте. Сегодня в десять часов утра пришла домой после ночной смены и обнаружила, что неизвестный преступник унес из моей квартиры… Никого не подозреваю».
Далее шел протокол задержания Рослякова на месте очередного преступления. При обыске в его квартире обнаружены: чемодан черный дерматиновый, комбинация зеленая трикотажная… Все стало ясно, и следователь соединил дела о кражах в одном следственном производстве.
Из протокола первой очной ставки:
«Следователь прокуратуры… на основании статей… произвел очную ставку между потерпевшей… и обвиняемым Росляковым Дмитрием Ивановичем. На вопрос, знают ли они друг друга и в каких отношениях находятся между собой, они показали:
Потерпевшая: С Росляковым я познакомилась в июне. Он всю неделю приходил за билетами в кино. А потом проводил меня домой. Отношения у нас хорошие, личных счетов не имею.
Обвиняемый: Подтверждаю. Отношения нормальные, личных счетов между нами нет.
Вопрос к потерпевшей: Каким же образом ваши вещи оказались у Рослякова?
Ответ: Не знаю. В квартире у меня он был, но один не оставался, потому я просто не могла подумать на него».
Выдержка из протокола второй очной ставки:
«Потерпевшая: Познакомилась с Росляковым в первых числах июля. Он остановился в нашей гостинице. Проводил домой. Отношения нормальные. Личных счетов не имею.
Обвиняемый: (такой же ответ).
Вопрос к потерпевшей: Как же ваши вещи оказались у Рослякова?
Ответ: Не знаю. В моей квартире он был, но не оставался».
Еще один протокол:
«Потерпевшая: с Росляковым мы познакомились на переговорном пункте. Проводил домой…
Вопрос к потерпевшей: Как случилось, что ваши вещи оказались у Рослякова?
Ответ: Не знаю. В день кражи он звонил мне, никак не могла подозревать его».
Музаффар-заде сидел, плотно сжав губы. Теперь Леднев знал, что не удовлетворяло следователя в той логической цепочке, которая выстраивалась по делу убийства геологов.
— Значит, Митька Тля взялся за старое?
— Вот именно. Но тогда зачем ему нужно было совершать преступление на Орлиной?
— Кто же у нас остается еще: Кадыров и Ергин? У последнего кровь второй группы, а Кадыров и без того наследил, выгружая вещи геологов.
— Думайте, Петр Ильич, думайте. Мне ведь нужны неоспоримые доказательства.