Никем не встреченный, зловеще нахмурясь, царь вошел в хоромы. Опричники уже тащили Наталью. Иоанн Васильевич коротко спросил:
— Где серьги? Ах, спрятала! Ну, мне и не такие во всем признавались. А ты, сосуд скудельный, сейчас быстро покажешь, куда укрыла их.
Наталья шагнула к Государю.
Все затихли.
Она с размаху вмазала ему звонкую пощечину.
Государь ошеломлено замер, схватился за лицо. Но вдруг нашелся, хрипло рассмеялся:
— Ты, девка, совсем от радости рехнулась! ещё бы, сам царь к тебе пожаловал! Ну, в долгу, красота, не останусь. Ты теперь у нас вдовая. Кто твою плоть побалует? А я, Государь, об тебе и позабочусь. — Повернулся к опричникам: — Эй, други, разоблачите хозяюшку дорогую!
Слуги царевы сорвали одежды с Натальи, протиснули меж ног толстую веревку, начали, словно пилой, перетирать тело белое.
Охнула Наталья, но кулаки крепче стиснула, губы прикусила — ни звука не издала. Лишь слёзы потоком обильным прекрасное лицо оросили. Веревка густо окрасилась кровью. Иоанн Васильевич брызнул слюной:
— Отдай, говорю, сережки! Куда запрятала, где утаила? Опричники уже успели весь дом перерыть, жестоко домашних допросили, но так ничего не обнаружили. Лик Государев от гнева весь перекосило, сапогами в бессильной ярости топал:
— Где схоронила? Ну, говори! Отпущу тогда тебя на все четыре стороны, поверь, вот тебе истинный крест. — Он перекрестился.
В ответ — молчание. Рассвирепел окончательно Иоанн Васильевич:
— Перси её отрежьте!
Малюта Скуратов, ухмыляясь в бороду, вытащил из-за пояса кривой турецкий нож, оттянул за сосок грудь и нарочито медленно — дабы мучение продлить! — отрезал грудь. Затем деловито принялся за другую…
Так Наталью замучили до смерти.
Да и сенных девок не пощадили, над всеми опричники надругались.
Однако, царь покидал хоромы виночерпия посрамленным: "сосуд скудельный” превозмог его жестокость.
В те дни к князю Воротынскому из дальней деревеньки приехал его племянник — Борис Ромодановский, юноша красоты необычайной и сердца отважного. Презрев опасность, они приказали своим людям собрать останки Корягина. Виночерпия похоронили рядом с его замечательной супругой в пределах церкви Владимирской Божией Матери, освященной ещё в 1397 году, в Сретенском монастыре.
Ромодановский, знавший с детских лет Наталью и тайно влюбленный в нее, обнаружил серьги. Они были смертной хваткой зажаты… в ладони Натальи. С благословения священника, отпевавшего покойную, их там и оставили.
Слава о молодой мученице прокатилась по всей земле Российской.
Многие приходили поклониться праху её, и у могилы нередко случались чудеса исцеления. Могилка Натальи сохранялась ещё во времена Карамзина.