Каждый шаг отдавался в голове, мир в глазах то и дело пытался раздвоиться, а в ушах ритмично шумело, будто рядом шёл торг и до Антона доносились звуки толпы. Пару раз удалось даже расслышать своё имя. Шаг выровнялся лишь через несколько минут, и тогда в голову полезли мысли.
На волокуше он был один. И дальше его повели уже одного, без старшего брата. Тогда где Марат? Может, он и не спал? Если пили они этот напиток вместе, то как братишка заснул, Антон не видел. Ведь может быть такое, что он не уснул, а сбежал. И спасёт его. Ведь не оставит же старший брат младшего? А может, Марата разбудили ещё раньше? Остальных-то ведь в волокуше тоже не было. Или… Или он вообще умер. Или убили его. Разбудили, он начал сопротивляться, его и закололи копьём…
От таких размышлений захотелось плакать, в носу защипало, и Антон сам не заметил, как врезался в твёрдую, затянутую плотной кожей, спину воина.
– Яхабаниге, – спокойно заметил тот и указал куда-то влево.
Антон непроизвольно повернулся в нужную сторону и увидел, что почти к стене подошёл неширокий, метра два с половиной, ручей. Он вывернул откуда-то слева, со стороны невысоких холмов, и теперь приблизился к стене, весело звеня на чёрных, поросших тонкими, похожими на нитки, водорослями, камнях.
– Дуй, джао, – воин сделал приглашающий жест и лениво опёрся о копьё.
Почему надо дуть, Антон не понял, но о смысле приглашения догадался по интонации и поведению конвоира. Так что в два прыжка очутился на берегу и с удовольствием погрузил сложенные лодочкой ладони в прохладную чистую воду.
Напиться удалось только с пятой горсти, а противный вкус во рту так и не прошёл. И лишь потом Антон увидел грязный поток, отходящий от его рук. Резким, нетерпеливым движением мальчик ополоснул лицо. Глаза защипало, и он промыл их ещё раз. Вода в ручье в том месте, где он мылся помутнела, приобрела серый оттенок. Стало очень неприятно.
Осторожно оглянувшись на солдата, юный следопыт разделся и, медленно зайдя на носочках по камням почти на середину ручья, плашмя плюхнулся в воду.
Дыхание схватило, сердце тут же постаралось выбраться наружу через пищевод, по коже прокатилась огненная волна.
– Джавди-ка рукой, сама я нае, – непонятно поторопил конвоир и показал, как это, рукой. Он быстро нарисовал перед собой пальцами в воздухе несколько кругов.
Антон и так понял, что задерживаться не стоит. Как только дыхание выровнялось, мальчик тщательно промыл волосы от пыли, несколько раз окунулся с головой, для чего пришлось присесть на колени, и старательно натёр всё тело мокрыми ладонями.