Марат, приноравливаясь, пару раз взвесил молоток в руке, расставил ноги поудобнее, и вдруг выдернул из рук кузнеца клещи, держа их левой за рукавицу, будто за обычную тряпку. Примерно так хозяйка обхватывает полотенцем горячую ручку сковороды. Мальчик ещё раз переступил с ноги на ногу, чуть повернул клещи в руке, и вдруг, почти без замаха, ударил. Чуть провернул ещё, и жахнул уже сильнее. Остановился, посмотрел на следы удара и вдруг замолотил, уже видя в пока бесформенном куске будущую деталь.
– Стой, стой! – чуть не силой выдернул у него из рук молот хозяин. – Молодец. Правильно тебя ко мне прислали. Потому что кроме меня никто тебя ничему научить не сможет. Вон, как глаза горят, значит, чувство железа в тебе есть. Этот дурак Малкедудум и не разобрался бы, кто к нему попал.
Кузнец с удовольствием разглядывал наполовину выкованную, уже остывшую заготовку, так близко поднося её к глазам, что рисковал сжечь свои кустистые брови. Наконец, он удовлетворённо причмокнул губами и повернулся к мальчику.
– Думаю, мы всех сможем удивить на пятью пятый день, – довольно улыбаясь, проговорил он.
– А что это? – Марат, ещё не отошёл от кузнечного азарта, поэтому совсем забыл, что его привели сюда насильно, и этот человек по сути – его тюремщик.
– У! – восхищённо загудел хозяин. – Каждый пятью пятый день луны у нас в Кизекочуке проводят выставку. Все мастера приносят лучшие свои изделия, продают то, что у них хотят купить, и сами покупают нужные товары. И знаешь, кто прочно держит звание лучшего кузнеца все эти годы?
Он горделиво выставил ногу вперёд и мягко положил правую ладонь, одетую в рукавицу, себе на живот.
– Я, Отохэстис Херрит. Именно меня зовут городские власти, именно я ковал даже, – он со значением поднял палец, не снимая рукавицы, – даже петли на ворота главного храма Маиса. Так что скоро мы покажем этому дураку Малкедудуму, кто здесь номер один.
Он снял рукавицу и положил её на наковальню. Потом ловко вывернулся из фартука и погладил Марата по волосам.
– Пойдём-ка с тобой пока поснедаем. Голодный кузнец – никудышный работник.
Длинный Скунс протянул костлявую руку и указал узловатым пальцем на северо-восток.
– Чивава, – невнятно произнёс он сквозь зажатый между зубами мундштук. Из его губ при этом вырвалось куцее облачко дыма. – Если бы мы заранее знали, что идём к ним в гости, двинулись бы прямо, а не петляли по оврагам.
– Чивава, – задумчиво повторил Моторин и уже для себя произнёс более привычный вариант: – Чихуахуа. Чи хуа, чи не хуа, – добавил он зачем-то. – И за какой хуа мы сюда припёрлись? Майя же живут намного южнее.